Ведь это Ад, и все здесь заживает.
– Боже мой, Гидеон, – пробормотала Рэчел. – Он ломает ей шею, снова и снова!
– Красавец этого не хотел, – строго заметил я.
Приказ Пазузу был весьма невнятным:
Свяжи и делай, что тебе приятно.
Пусть льются слезы, пусть струится кровь,
Пусть мертвый оживает вновь и вновь.
Девушка снова закричала. Я не мог этого вынести.
– Красавец хочет немедленно освободить ее, – заявил я.
– Эй! – крикнул Ферлингетти. – Вы не можете этого сделать! Моя семья назначила за нее выкуп.
– К черту выкуп. – Я снял с плеча свою штурмовую винтовку и прицелился в Хамо. Рэчел сделала то же самое со своим лазерным ружьем. – Освободи ее!
Портильо неожиданно сделал резкое движение, и я взял его на мушку, но он не бросился на нас. Вместо этого он вынул из кармана длинный складной нож, с щелчком раскрыл его и вонзил в стол.
– Этот нож может разрезать все, что угодно, – с улыбкой сообщил он. Когда он повернулся к Ферлингетти, его улыбка больше напоминала оскал.
– Ты, тупой даго! – взревел итальянец. – Из-за этого идиотского поступка переговоры между нашими семьями затянутся на месяцы, и все это время мы будем сидеть здесь!
Портильо пожал плечами:
– По крайней мере, мне больше не придется слышать ее крики. Кроме того, я люблю смотреть, как макаронники проигрывают в карты.
Рэчел выдернула нож из стола и вернулась к девушке. Деревянная гаротта со стуком упала на пол; через несколько секунд Рэчел снова появилась перед столом.
– Девушка исчезла, – сказала она. – Когда я освободила ее, она повертела головой, словно проверяя, все ли в порядке, улыбнулась и растворилась в воздухе. Полагаю, сейчас она уже вернулась на Землю.
Гетти свободна? Что за сумасбродство!
За это босс лишит меня уродства.