Паслена посмотрела себе на руки, на выпавший нож и завыла. Только этим словом и можно описать ее крик. Хуже я мало что в жизни слышала — в нем слились отчаяние и страдание с полной безнадежностью. Если существует христианский ад, то так в нем, должно быть, вопят грешники.

— Стив, Стив, что я наделала? Что ты дал мне сделать? Я же просила не давать мне его резать!

— Паслена, это ты?

— Пока я, — сказала она и устало поглядела на меня. — Ты ведь не сможешь сделать меня высокой, правда?

— Может быть, и смогу, если на это будет милость Богини.

— Не будет для меня милостей, — ответила она. — Богиня больше не говорит со мной.

Она опустилась на пол и подняла ко мне голову. Она была совершенно голая, но кровь так густо ее покрывала, что я только сейчас это заметила. Что она сделала с Джулианом? Где сейчас Дойл и другие двое? Спасут ли они его?

Паслена протянула мне руку, и я опустилась на колени.

Рис сказал:

— Мерри, зря это ты.

— Опусти пистолет, — сказал Баринтус Стиву.

Мужчины продолжили ритуальные пляски с пистолетами, но для меня мир сузился до маленькой залитой кровью фигурки на покрытом ковром полу. Я подала ей руку и она уцепилась ручонками за палец. Она попыталась призвать гламор и затуманить мне разум, как делала это с людьми, но ей не хватало силы. Как будто внешность она унаследовала от отца-феи, но магию — от брауни-матери. До чего несправедливо.

— Ты не в силах нас спасти, — вздохнула она.

— Паслена, она сделает тебя высокой, мы сможем быть вместе!

— Я знаю, что я очень больна, — сказала она спокойно.

— Да, — ответила я. — Любой суд легко признает тебя невменяемой.

Она улыбнулась, пожимая мне палец, но улыбнулась невесело.

— Я знаю, о чем сейчас думает та, другая часть моего разума. Она хочет делать страшное. И я не могу понять, что я уже натворила, и о чем только думала. — Она снова пожала мне палец. — Эта другая во мне хочет, чтобы ты сделала ее большой, но как только ты это сделаешь, она хочет вырезать младенцев у тебя из живота и сплясать на твоей крови. Я не могу ей помешать, ты понимаешь?

Я таращилась на нее, силясь сглотнуть под грохочущий в висках пульс.

— Думаю, понимаю.