– Ребя-ата, – протянула Рийо, – хватит ерундой заниматься. Давайте лучше вызов на её комлинк пошлём, через ретрансляторы он везде поймает.

– Нет уж, доведём эксперимент до конца, – упрямо сказал я. – Ну, пожалуйста, Рийо!

– Тебе это так важно?

– Конечно, я же должен знать, насколько у меня получается.

– Об этом я не подумала. Идёмте, конечно.

В соседнем, десятом ангаре возле стены громоздились штабеля каких-то контейнеров. И на них, отвернувшись от света, мирно спала самая красивая тогрута во Вселенной. Я на цыпочках подошёл к ней, наклонился, погладил одной рукой полосатый рог, второй провёл вдоль лекки снизу вверх, от кончика к щеке.

– Не боишься, что укушу спросонья? – спросила Осока.

– Ты не кусаешься, – усмехнулся я.

– Кто сказал? – от удивления она забыла, что намеревалась поиграть в Спящую Красавицу, и повернулась ко мне лицом. Я с радостью отметил, что кожа её вновь нормального цвета, смуглого с оранжевым оттенком, а в серой глубине огромных глаз затаилась мягкая синева.

– Сама же ты. В первый день на летающем мотоцикле, помнишь?

– Ах, да! – Осока грациозно поднялась, потягиваясь, словно проснувшаяся тигрица. – «Обними меня. Крепко. Не бойся, я не кусаюсь», да?

– Именно так.

– Что ж, я и сейчас то же скажу, и безо всякого спидербайка, – она положила руки мне на плечи. Я обнял её, поцеловал так длинно, как только хватило дыхания. Перевёл дух и повторил. Осока тоже слегка увлеклась и не сразу обратила внимание на стоящих поодаль девушек. Ойкнула, бросилась к ним, обняла сперва Рийо, затем Падме. Обернулась ко мне со счастливым выражением лица:

– Как же хорошо, когда все в сборе!

– Особенно когда в сборе ты, свежая, отдохнувшая и готовая на подвиги, – солнечно улыбнулась Рийо.

– Подвиги становятся нужны, в основном, тогда, когда кто-то другой хреново работает, – заметила Осока. Увидев выражение наших лиц, спросила: – Что?

– Кажется, ты ещё не вполне оправилась, – деликатно сказала Падме.

– Да в чём дело? – Осока снова обвела нас непонимающим взглядом. Потом сообразила: – А-а, это я с Великим Магистром переобщалась, наверное. Пройдёт. Сколько он за это время в меня философии влил, наверное, больше, чем снадобий. А последние три дня гонял по полной. Манипулирование Силой тренировали, кроссы бегали…

– Йода и кросс? – недоверчиво переспросила Падме. – Как-то слабо вяжется, по-моему.

– Почему? Он прекрасно умеет ездить верхом, – Осока выразительно похлопала по своей шее. Улыбнулась: – Нет, вы не подумайте, я так благодарна старому ворчуну… И за лечение, и за науку. Алекс, ты ведь был возле той пещеры?