— О, ладно. Да, я его слыхала. Вот только не знаю, что оно значит. Оригами. Это я знаю. Или это по-китайски? Нет, это японский, да ведь? Да? Я без понятия.

— Это японский. Камикадзе?

— Да. Военные летчики. Гм. Сумо. Караоке. Футон.

— Ясно. Кое-что ты знаешь.

— Карате. Лапша.

— Это не японский. Для лапши есть много слов. Я тебя как-нибудь подучу. Я хочу чай, а ты кофе, верно?

— Верно.

— Ну, чай — это котя, а кофе коохи.

— Котя. Коохи, — повторила она с сильным йоркширским «о».

— Да. Теперь, когда хочешь сказать «один», добавляешь хитоцу.

— Хитоцу котя…

— Нет. Котя о хитоцу. Коохи о хитоцу.

— Значит, задом наперед. А что за «о»?

— Просто частица. Толком ничего не значит…

— Так зачем ее говорить?

— Просто надо. Ты готова? — В учителя я никогда не метила.

— Нет, погоди. Дай сперва немного попрактиковаться. Котя о хитоцу. Коохи о хитоцу. А как сказать «пожалуйста»?

— Просто добавь в конце кудасай. Ладно, я зову официантку.

Лили изрекла свою реплику, и официантка, к счастью, поняла.

— Ух ты! Я говорю по-японски. То-то будет, как Энди узнает!