– Когда снимут, тогда и покажут! – Веско заметила я. – Товарищ Шелест, пока наши киношники сценарий пишут, натуры ищут, подготовь туристические маршруты, чтобы, когда вышел фильм, у тебя были обкатанные дороги, местечки и прочая. Ты же понимаешь, что энтузиастов-любителей товарища Гоголя надо упорядовычать. Да и тебе в бюджет республики копеечка пойдет.
– Тось дило, говорите Леонид Ильич! – напряженность в голосе Шелеста исчезла, появились бодрые нотки. – Копеечка Республике не помещает!
– Товарищ Шелест, ты вроде историей Украины интересуешься глубоко? – я проникновенно спросила секретаря КПУ.
– Ну да, товарищ Брежнев! – согласился со мной Шелест. – Есть какой вопрос?
– Да вот город Чернобыль из головы не идет, он вроде в двенадцатом веке еще построен?
– Точную дату я сейчас не скажу! – крякнул Шелест, – но вот то, что евреи были с Чернобылем связаны, это точно. У нас что, опять еврейский вопрос вылез? – Осторожно поинтересовался секретарь КПУ.
– А что там и евреи были? Не знал! – я разыграла удивление. – На самом деле меня интересуют древнерусские истории девятого – пятнадцатого веков. На этих исторических данных тоже можно туристические маршруты построить – вот по реке Припяти например, сделайте макеты языческих стоянок, христианских скитов, ну, весь этот музейный антураж. Я вот что подумал, если Чернобыль старинный город, может там какая крепость сохранилась, не все же немцы разбомбили? – А так если что, отреставрируете за счет Республики, и доход от маршрутов обратно в бюджет Республики заберете?
– Надо подумать! – Шелест был ошарашен, это было странное но интересное предложение. Особенно, вторая его часть, где предлагалось оставлять деньги за туристические маршруты в бюджете Республики. Шелесту это было по нраву.
Первый секретарь КПУ действительно имел хобби по разделу краеведения, вот тут он и преуспел – смог собрать достаточно научного материала для публикации, был у него опыт работы редактором. Только качало товарища Шелеста временами в правую сторону. Поэтому нужно было его занять чем-то на исторические темы, пусть уж кропает книгу на темы «Киев – мати городов Русских», чем бандеровцев реабилитирует.
По поводу евреев Чернобыля я сильно не беспокоилась, даже если там и была большая еврейская община с цадиками, то немцы руку к ее ликвидации хорошо приложили во время Холокоста. А кстати, пока Шелест трубку не положил.
– Петро Юхимович! Ты меня слушаешь?
– Да-да! Просто задумался, хорошая идея, однако.
– Что там с Чернобыльскими евреями? Они сильно от Холокоста пострадали? Петро Юхимович, ты вот в шестьдесят втором в комиссии по делам реабилитированных работал? Сможешь организовать комиссию по выявлению лиц, способствующих Холокосту на территории Украины?
– Так двадцать лет прошло! – Икнул от неожиданности Шелест, черт его за язык так не кстати дернул.
– Понимаешь ли, Петро Юхимович, одно дело гитлеровцев на Нюрнбергский трибунал вывести, другое дело – выяснить, откуда фашистская сволочь узнавала о евреях. В ГДР в пятьдесят девятом году был процесс по делу «Нахтигаля» и ОУН-овцев, попроси товарища Ульбрехта информацией поделиться, наверняка у «Штази» есть свои архивы.
– Но Советский Союз не выставлял на Нюрнбергский трибунал дела по «Нахтигалю» и ОУН! – Шелест попытался уклониться от заманчивого предложения генсека.
– Не выставлял, потому что, документов не было! – веско заметила я. – Насколько мне известно, многие фашистские деятели после отсидки уже вышли и пишут мемуары за деньги, а там многие интересные вещи можно прочесть.
– А деньги Косыгин выделит на такие крупномасштабные мероприятия? – поинтересовался Шелест.
– А что, у Республики нет своих денег, чтобы оплатить такую нужную работу по поиску виновных в гибели граждан Республики? – Жестко спросила я. – Или вы, товарищ Шелест, не считаете погибших евреев откровавых лап ОУН гражданами Республики?
– Хорошо, товарищ генеральный секретарь! – сухо ответил Шелест.