– А куда отходы ядерные от АЭС девают? – спросила я ничего не понимающего предсовмина.

– На Урале хоронят, в Челябинской области. Там у нас завод с ядерным реактором еще с сорок восьмого года в почтовом ящике. Курчатов там работы вел.

«Черт», – подумала я и вспомнила про челябинский «Маяк», в бухгалтерской документации для фонда социального страхования он имел такой же статус, как и Чернобыль. «Хм», надо же, вот подарочек.

– Теперь представьте, – начала я, ухмыляясь, – что в далекой и суровой Челябинской области, из железок, полученных с ядерными отходами, уральские умельцы делают подарок для вас, уважаемые товарищи, и посылают его вам на очередную годовщину Октября, вы им пользуетесь, а я через некоторое время провожу французским гамма-дозиметром и вижу превышение дозы. А в это время ваши жены пеняют на вашу слабость в семейных делах. Вы бежите в кремлевскую больницу на проверку, а там вам говорят, рак простаты или яичек. Что делать будете?

– Ну, ты, Леонид Ильич и загнул! – Поперхнулся чаем Подгорный. – Да я за такой подарок этих умельцевчекистам сдам, чтобы они в Гулаге сгнили!

– Так вот, узнал я на лекции, что товарищ Александров пренебрегает гамма-дозиметрами, как средством оценки опасности радиации и не принимает соответствующих мер защиты как своего персонала, так и не дает рекомендаций по радиационной защите нашим военным, вот поэтому наши подводники на Тихоокеанском флоте от рака и загинаются.

– Александрова – чекистам, вредитель хренов! – Безапелляционно заявил Подгорный, доедая пряник.

– Не могу, он на своем месте Родине пользу приносит, другого, кто в секреты Курчатова посвящен был, у нас нет. – Развела я руками.

– Что вы предлагаете, Леонид Ильич! – Косыгин настороженно следил за мной.

– Пока закупить гамма-дозиметры у французов, и направить на флота в госпитали с инструкцией использования.

– А что у Александрова их точно нет? – Спросил Косыгин, вертя кружку в руках.

– У него бетта-дозиметры, а гамма-дозиметрами он не видит смысла пользоваться. Поэтому нужна твоя помощь, Алексей Николаевич. В общем, нужно постановление Правительства об обязательном применении гамма-дозиметров на объектах с ядерными составляющими, любых и гражданских и военных, и сугубо научных. Контроль надо поручить КГБ, прописать медицинские обязательные проверки на онкологию.

– КГБ? – Задумчиво протянул Подгорный.

– Ну да! – Повернулась я к нему. – Вот, товарищ Подгорный, представь, что твои уральские умельцы, отходы металлические попили да и в речки поскидывали. Заражение радиационное – то дальше пошло. Халатность то, она такая, если суровый взгляд чекиста рядом не пройдет, мужик везде дерьмо найдет. И вот, что товарищ Подгорный, я попрошу, Постановление Верховного Совета о запрете на ввоз и хранение на территории СССР отходов ядерного производства иностранных государств, в том числе и стран Варшавского Договора.

– А если они нам валютой заплатят? – Хитро подмигнул Подгорный, уже отошедший от страшилки генсека.

– Товарищ Подгорный! – Я с осуждением посмотрела на Председателя Верховного Совета. – Ты, конечно, можешь взять и золото за ядерное дерьмо, но ни один из Генеральных Секретарей Стран СЭВ не поможет тебе спастись, если подцепишь рак, я тебе серьезно говорю, и даже соболезнование не пришлет.

– Даже так? – Задумчиво протянул Подгорный.-

– Ну ты же знаешь-«Своя рубашка ближе к телу», они спасутся, пока ты будешь подыхать! – Я презрительно смотрела на Подгорного и качала головой.

– Все люди братья, да и с рук они у нас едят! – мотнул головой Косыгин. Косыгин кроме всего прочего, был в комитете по делам СЭВ.

– Алексей Николаевич, ты слишком добр, забыл историю о том, как болгары после освобождения от Османского ига и Россию прокатили! – Я с интересом смотрела на Косыгина.