— Тогда верхнюю куплю, — рассеянно говорил Бэтээр, наблюдая за яблочной кошкой, которая очищала от ботвы тоненькие хвостики морковки, выдранные сегодня днем под яблоней второй сменой мам ее детей. — Или нижнюю… Еще лучше, они обе трехкомнатные. И будет у нас двухэтажная квартира.
— Здорово! — радовалась Любочка. — Двухэтажная! С лестницей, да? Или с лифтом?
— С лестницей, — машинально согласился он. — Или с лифтом. Это как тетя Наташа скажет.
Пулька ущипнула его за руку, яблочная кошка на секунду оторвалась от своей морковки и настороженно глянула на него, и Бэтээр спохватился.
— Такие вещи одному решать нельзя, — торопливо объяснил он Любочке. — Со всеми надо посоветоваться, обдумать все как следует. Пулька тоже должна свое согласие дать. Все-таки дело серьезное, это не просто тряпка какая-то: не понравилась — и выбросил. В квартире жить придется, надо, чтобы в ней всем удобно было, и чтобы просторно было, а то что ж — ходить и лбами стукаться?
— Что ты, Бэтээр, там очень просторно, я даже заблудилась два раза, — удивленно сказала Любочка.
— Ну да, это сейчас, — согласился он. — А если семья большая, тогда все-таки тесновато будет…
Вера-Надя засмеялись, недоверчиво глядя на него, Пулька опять ущипнула его за руку, Анастасия Сергеевна согласно кивнула, одобрительно пробормотав: «Головой думает», — яблочная кошка нахмурилась, смахнула морковную ботву в стоящую у стола корзину, молча поднялась и, захватив миску с морковными хвостиками, направилась к дому. Бэтээр снял Любочку с колен, поставил ее на землю, шепнул: «Подожди, я сейчас», — и заторопился за яблочной кошкой. Надо же ее предупредить о серьезном и деловом разговоре.
Яблочную кошку он догнал уже у входной двери, окликнул с неожиданной для себя робостью:
— Наташ! Нам бы поговорить надо…
Она остановилась на крыльце, оглянулась, вспыхнула, как маков цвет, но сказала совершенно спокойно, даже холодновато:
— Поговорить? Я вас слушаю, Тимур Романович.
— Нет, не на бегу, — совсем робко попросил он. — Разговор серьезный, правда… Когда дети уснут, а? Я тебя в розовых кустах ждать буду. Придешь?
— Нет, Тимур Романович, — совсем холодно ответила яблочная кошка и полыхнула негодующим взглядом. — Нет, не приду. Я и так не выспалась, сегодня очень устала, завтра к девяти в мэрию идти надо… И вообще — о чем тут разговаривать? Вы разве не все уже сказали?
Она отвернулась, взялась за ручку двери, и Бэтээр, забыв заранее заготовленные формулировки, выпалил:
— Без рук! Я тебе клянусь!
Яблочная кошка оглянулась и изумленно уставилась на него, даже рот открыла.
— Я имел в виду, что разговор очень серьезный, — торопливо объяснил Бэтээр. — И деловой. Честное слово! Это насчет Любочки. У меня новая информация появилась. Надо, чтобы ты тоже в курсе была. Вдруг это поможет? Тем более что тебе уже завтра с этой замшей говорить. Мало ли как разговор повернется! Или спросит чего-нибудь… А ты уже все знать будешь! И заранее план защиты выстроишь! То есть это… Ну, в общем, во всеоружии придешь.
— Что за новая информация? — настороженно спросила яблочная кошка, благополучно пропустив мимо ушей всю остальную его речь. — Что-то… опасное?
— Скорее полезное. Но это долго рассказывать… Правда долго, я не для того, чтобы… Наташ, повторяю: разговор серьезный и деловой.