Глава 11. Гонки с мертвецом
Холодно… Это первое, что я почувствовал, придя в себя. А через мгновение меня подхватил и закружил бурный поток ощущений: боль, недоумение, страх, что-то еще, неуловимое, добавляющее энтропии в мою личностную вселенную… Но самым ярким оставался холод: тяжелый, давящий, обволакивающий и пробирающий до костей. Он, приглушил все остальные чувства, не давая сосредоточиться ни на чем, кроме него. Мне было жутко холодно, а еще, кажется, шел дождь.
Я чувствовал, как тяжелые холодные капли барабанят по моему телу. Попытался открыть глаза, но веки — как каменные плиты, и у меня нет сил их поднять. Злость на собственную беспомощность, как огонек, вспыхивает в душе, прибавляя сил: «Ну, уж нет, я не буду узником в собственном теле!»
Я пытаюсь рвануться и встать, но все, на что меня хватает, это, преодолевая слабость, перевалиться с живота на спину. Теперь надо оттереть лицо от грязи. Руки плохо слушаются, но мне удается что-то смахнуть, а оставшееся – просто размазать. Ну вот, теперь можно попробовать приоткрыть глаза. Вокруг мерзкая серость. Небо затянуто хмурыми тучами, из которых неторопливо и монотонно сыплются капли дождя. Холодные дождинки молотят по мне и земле, и, собираясь в ледяные ручейки, стекают по моему телу. Где-то на задворках мелькает мысль: «Почему я так явно чувствую эти струйки?»
Мне нужно встать, если пролежу так долго, просто окоченею. Снова усилие над собой. Тело слабо и непослушно, руки и ноги, словно куски вареного теста, почти не слушаются меня, вызывая все новые и новые приступы злости.
Злость — это хорошо, злость заставляет меня пытаться встать снова и снова, до прокушенных губ и солоноватого вкуса крови во рту. На чистой злости и упрямстве мне удается встать сначала на четвереньки, потом попытаться подняться, упасть и снова проделать весь путь, чтобы снова упасть. Эта битва с собственной слабостью была долгой. Наконец я сумел все-таки выпрямиться и устоять на подгибающихся ногах, оглядываясь по сторонам…
Крохотный островок посреди болота с растущим вокруг него невысоким камышом. В шагах пяти от меня, по центру свободного пятачка, виднеется большой серый валун с плохо различимой надписью. Свинцовое небо плачет дождем, тишина вокруг, только шелестит камыш. Достаточно светло, значит не ночь; но утро, день или вечер – не понятно. В голове полная каша из обрывков воспоминаний: люди, события, миры… Все измельчено на сотни кусочков, и эти кусочки перемешались и перепутались. Голова шумит, проклятый дождь все идет, а я абсолютно голый, весь измазанный в грязи, стою посреди болота и пытаюсь понять, что происходит, вспомнить, как я здесь оказался. И ГДЕ ЭТО ЗДЕСЬ?
Хаос, да что со мной?.. «
Я МЕРТВ!!!! Выходит, я теперь – живой труп? Хотя нет, мысли обыкновенные, тяги к живому мясу нет, холод чувствую. Лица своего я, конечно, не вижу, но тело вроде бы мое. Значит, я не ходячий мертвец, гомункул или какая-нибудь подобная им мерзость. Интересно, то, что вокруг меня – это мое личное посмертие или сам загробный мир такой?
Я оторвал руки от лица и снова огляделся вокруг. В голове не укладывается, что это место — моя последняя остановка. Камыши, качающиеся на ветру, серое небо, грязь под ногами… И что же, мне теперь болтаться в этом болоте всю оставшуюся вечность или пока нить моей души вновь не будет вплетена в полотно новой жизни?
Одна эта мысль ударила так же сильно, как и осознание того, что я мертв. Болото, холод, вечный дождь и грязь… Боги, чем я заслужил подобное?! Я, конечно, не ожидал райских лесов, обнаженных дев и скачущих единорогов, но… Впрочем, учитывая скольких я убил, удивительно что я еще в темные миры не провалился! Видимо, все хорошее, что совершил, не перевесило на весах богов мои грехи.
Хотя, Черные пески, где теперь идет дождь и сверкает на небе синева — разве этого мало? Юмари, которые смогут жить, а не существовать? Рабы, которых я покупал и дарил им жизнь и свободу? Правда, смертей на мне тоже очень много: в свою бытность наемником мне приходилось подавлять мятежи, сражаться, штурмовать города и праздновать в них победу… Видно, это вечное болото – плата мне за все хорошее и плохое, что я совершил. Теперь у меня будет много времени, чтобы тщательно вспомнить и оценить все содеянное.
Впереди вечность этой пустоты.
Но я все еще не мог в это поверить, потому пока и не начал рвать на себе волосы и предаваться бесплодным сожалениям. На камне мне привиделись какие-то письмена, может быть, они хоть что-то объяснят?
Встать снова оказалось значительно проще, силы ко мне постепенно возвращались, к тому же я удачно шлепнулся: не плашмя, а просто сел на голую задницу. Подойдя к валуну вплотную, я с удивлением наблюдал, как надпись на моих глазах меняется, и на камне появляются до боли знакомые буквы языка Игроков. Да провалиться мне в бездну! Я что, и после смерти не могу отдохнуть от этой проклятой Игры?! Разозлившись, я, тем не менее, вчитался в строки, бегущие по камню: