— У нас? — охотно откликнулся Рябов. — Просто. Как в кассе. Отдал деньги, получи чек. Кому как повезет, — объяснил он. — Бывает так, что хуже не придумаешь. У нас одному — вот умора — алименты присудили, а он ее ни ухом, ни рылом не ведал.

— Как это?

Если уж Рябов прицепится, от него не так просто отделаться.

— По закону, — принялся объяснять Денис — Он у нас башковитый был, спец, что надо. Хорошо заколачивал. Она на него показала. Подружек-свидетельниц предоставила, они в один голос подтвердили: ходил он, мол, к ней, и точка. А он лопух лопухом. Над железяками кумекать мастер, а в жизни ни замахнуться, ни отмахнуться. Она его и захомутала. На восемнадцать лет. «Жить больше с ним не хочу, — заявила на суде, — пусть он мне алименты платит». Во невезуха, а?

— Теперь всем повезло, да, — втягивался в разговор Ахметов. — Война всех сравняла, э.

— Не скажи, — возразил Рябов. — С тебя да с меня немного наскребешь, а ей и тут выгода. Он на фронт рвался, а его на Урал. Бронь ему дали как специалисту высокого класса. Влип парень, чего там говорить, знала шлюха, на кого показать.

— Э, Рябов!

Денис понял, что переборщил. При Ахметове можно ругать хоть комдива, только не женщину.

— Слышь, Ахметов, — снижая голос, спросил Рябов, — а как назвать такое?

— Перестань, да, — твердо сказал Ахметов.

Какое-то время они лежали молча.

Светало все больше и больше. Болото нехотя туманилось. Как со сна. Это был утренний туман, который рассасывается с восходом солнца. С восходом солнца, подумал Ахметов, должна открыться для наблюдения протока, мост через нее, оба берега, занятые немцами, которые так шумно нервничали ночью, стреляя друг в друга. Что-то они предпримут?

Разведчики намеренно не стали забираться в глубь болота. Опыт подсказал, что немцы не станут искать группу у себя под носом, они будут высматривать их дальше, там, где растительность погуще.

— Ахметов?

— Э.

— Я чего сказать хочу. Перед войной резанули мне аппендикс. Плевая операция, я не о ней. С нами в палате монгол лежал. Потешный такой, по-русски ни бе ни ме, еле-еле. Он говорил, что у них там, в Монголии, девки с парнями не целуются.

— Ну и что?

— Как это что? — неподдельно удивился Рябов. — Девку облапишь, в первую очередь поцелуй требуется, уста, как говорят, с устами сливаться должны.

— Ащь! У каждого народа свои обычаи, да, — сказал Ахметов.

— Ну, ты даешь, — не принял объяснение Денис. — Какие же это обычаи — изуверство одно. А насчет остального прочего тогда как же?