Так, следует собраться. Юноша закрыл глаза и глубоко вздохнул.

И почувствовал, как между большим и указательным пальцами проскакивает крохотная искорка. Сейчас он ее раздует, и…

Ничего.

Ничего, кроме этой искорки, он не смог создать… Он, подчинявший себе ураганы!

Посвященный Мгновению медленно разогнулся.

– Повелителю. Не. Хватает. Сил. – Констатировал он.

Трое за ним выпрямились.

– Повелитель. Желает. Чтобы. Мы. Собрали. Еще. Сил. – Неестественно высоким голосом пропел голем.

– Нет, – хрипло ответствовал юноша. – Я сам.

– Как. Будет. Угодно. – Наклонил голову владыка Безликих.

В его ровном голосе почудилось удовлетворение, и Дайрон почувствовал себя неуютно.

Он шагнул назад, и Безликие шевельнулись. Что же, они подобно логусам, чуют страх? Его страх?

ЕГО?

И сама мысль об этом привела Дайрона в чувство. Коснувшись груди, он нащупал сверток, и дрожащей рукой развернул его…

На тряпице, еще помнящей тепло матушкиных рук, лежали семь, по числу дней недели, разноцветных, формой напоминающих капли, самоцветов. Едва их коснулся солнечный луч, как они ожили, преображаясь.

Огненно-красный гранат.

Цвета заходящего солнца топаз.

Золотистый гелиодор.

Оттенка летней травы изумруд.

Небесный аквамарин.