– Но смогла бы? – уточнил Дайрон. – Так где ж тут чудо? Чудо, мама, называется так, если оно доступно только кому-то одному…

Матушка покачала головой.

– Доведись мне, я б изгнала заразу из тела и вдохнула туда новые силы. А он… Он сделал иначе – создал мне новое, здоровое тело и поместил туда душу… За неуловимые мгновения! Это, по-твоему, не чудо?

Дайрон пожал плечами.

– Наверное… И что было потом?

– Потом? Через четыре месяца я покинула дом родителей и пошла за ним. Найти его было не тяжело – слава о его деяниях была той путеводной звездой, что указывала мне дорогу… Но я нашла его слишком поздно…

Ее глаза заблестели.

– Завистники и недоброжелатели, те, кому претило его учение, убили его… Да, он был уже мертв…

– Как так – мертв? – удивился Дайрон. – Как такое возможно, чтобы Бог – и был мертв! Достаточно его воли, и они бы пали перед ним!

– Весь его путь был убеждением, но не волей! – возразила Эмер. – Лишь убеждением он хотел зажечь веру в сердцах людей, не желая силой подчинять их мысли.

– Зачем? – задал вопрос юноша. – Разве нам нужна их вера? – пренебрежительно бросил он. – Мы – сами по себе.

– Нет, сынок! – твердо сказала матушка. – Он учил, что вера нужна людям, чтобы они объединились и этим дали жизнь новому миру. Миру, в котором не будет войн и болезней, горя и страданий. И тогда наступит…

– Что за наивность! – махнул рукой Дайрон, и покачал головой.

Матушка вопросительно посмотрела на него.

– Отчего же ты не насаждала веру самолично? – усмехнулся юноша. – Ведь из смертных мало кто знает о нас… Они не нужны нам, а мы – им! Что нам делать с их верой? Зажигать вулканы или гасить звезды во славу вновь рожденного общества? Да на что она нам? Мы выше их добра и зла! Нам все равно!

– Я ждала его… – задумчиво сказала Эмер. – И в надежде на то, не являла знамений… В чем, возможно, ошибалась… Что же до добра и зла… – Она внимательно посмотрела на сына. – Если б мне было все равно, разве сидел бы ты сейчас рядом со мной?

Не ожидавший такого вопроса Дайрон растерялся.

Не дожидаясь ответа, Эмер продолжала:

– Не лежал бы ты в каменном мешке, прикованный цепью, моля о том, чтобы десятник не забыл послать тебе тарелку каши?

Под ее взглядом юноша съежился.