— Вы что, — возмущенно говорит Рид.

— Это вместо объятий? — возмущенно говорит Рид.

Салим демонстративно снимает свою «Беретту» с предохранителя. По «Беретте» в каждой руке.

— Гони в объезд по Седьмой, — бросает он Нирмане, хмуря темные брови. Та даже не оборачивается на Рида, и у последнего теперь зияющая рана — в сердце, дыра — в душе и скоро будет дырка в бедренной кости, если Зандли не уберет пистолетное дуло от его бока.

Рид решает, что пристально смотреть сейчас Салиму в глаза — все равно что подписаться на самоубийство, так что он переводит взгляд влево и экстренно пытается сменить тему.

— Кстати, что это вообще такое? — тычет он пальцем в долговязого с подозрительным именем и неестественно длинными конечностями. Тому приходится подобрать под себя колени, чтобы не проломить бардачок, но и он — вы только подумайте! — тоже наставил на него пистолет. — И почему оно в меня целится?

— О, это Шестакофф Андрей, — дружелюбно знакомит их Боргес — единственный в этой тачке, кто не тычет в Рида оружием. — А-н-д-р-е-й. Которого ты так настойчиво игнорил. Он новенький певчий мальчик, — Рида передергивает от воспоминаний об этой должности, — в Церкви. Блин, прикинь, за метр девяносто ростом!

— Здравствуйте, — вежливо здоровается Андрей. Сутана на нем насыщенно-черная, не выцветшая — даром что не похрустывает, когда тот двигается. — И… я просто повторяю за паком Салимом?

— А если пак Салим с крыши прыгнет, ты тоже прыгнешь? — скептично фыркает Рид. Подумать только, да если бы все повторяли за Салимом, он, Рид, не дожил бы и до двадцати. — Получше образец для подражания не мог себе найти?

И тут же замолкает, потому что обычно, когда Салим опускает брови к переносице ниже еще на полтора миллиметра, где-то поблизости на следующее утро находят труп. Рид отчаянно не хочет оказаться тем парнем, который «был обнаружен бегуном в парке сегодня в семь сорок утра, и к другим новостям», так что замолкает. Надолго его — естественно — не хватает:

— Ребята, ну нормально же ехали. Мне обидно.

— Нам тоже было обидно, — бросает Нирмана из-за руля, — когда ты дал деру с частью бабла за партию в Коямпуттур.

— До слез, — мрачно подтверждает Салим. На его смуглом круглом лице — ни слезинки, поэтому это наглая, наглая ложь, но Рид решает оставить обвинения при себе.

— Пак Рид украл выручку со сделки? — сует свой длинный нос с переднего сиденья этот новый певчий Андрей, робко выставляя свой пистолет из-за подголовника.

Это было бы даже мило, если бы Рид был из тех, кто любит, когда на него наставляют что-то длинное, узкое и неорганическое.

— Пак Рид нагрел нас на выручку со сделки, — уточняет Нирмана и делает крутой вираж, заставляя всех в машине схватиться за сиденья. — Своих же кинул.

— Потише, ты не в ГТА! — гаркает Салим. — А ты, Андрей, убери пушку и сиди тихо, понял?

— Но, пак Са…

— Андрей!

Рид оглядывается: шутки шутками, но пистолеты они, кажется, убирать не собираются.