— Глядите, — подметил Ковров, — этих, внизу, куда-то повели!

Точно. Огромную толпу из дюжины глухоманских бараков аккуратно развернули, после чего погнали прочь от подавленных вышек. Предсказал же им Рябинович: никакие шансы не вечны. Прозевать — проще простого.

— А что там за шмакодявки бегают? — спросил атаман.

— Сторожевые свиньи, — ответил Рябинович, — они-то людей и собирают.

И верно. Попробуй, не соберись.

— Ушли, — хмыкнул Ковров, провожая взглядом толпу заключённых, — за пределы лагеря, куда-то на юг. В сторону Чернигова.

— И нам пора покидать лагерь, пока не поздно, — вздохнул Виссарионыч, — и лучше в обратном направлении.

Ага, мимо подавленных вышек. Действительно пора. Восстание в концлагере без побега — это как игра в поддавки.

Радовало, что Славомир Костич идёт на поправку. Победил-таки своего «духа берёзового леса». Ну, или микроба-мутанта с неизвестным науке именем. Нервно-паралитический эффект заканчивался, функции организма мало-помалу восстанавливались.

Позитивный перелом случился ещё до возвращения Веселина в Березань. Больной начал ползать — вот и от слепого людоеда смог уползти. В день, когда явился Веселин с волками, Славомир попытался сесть — и небезуспешно. А там — и на ноги поднялся.

Уже на следующее утро после их встречи Костич объявил, что готов к переходу. Как водится, сильно переоценил свои силы, но и Панайотов тоже чувствовал: задерживаться в Березани не стоит.

Ну и что, что покинута? Если все здешние мутанты скопом примутся возвращаться, то и отважные волки с Кабаньего острова могут не спасти.

Куда идти, Веселин долго не раздумывал. Разумеется, в Брянск, куда же ещё. И если Костич готов отправляться — тем лучше. Даже если готовность слабая. Ну подумаешь, придётся идти медленнее. Зато — в нужном направлении и под надёжной охраной: волки, с которыми Веселин подружился на острове, теперь чувствовали за него ответственность. Так, во всяком случае, казалось.

Итак, из Березани люди и волки успешно вышли. Не беда, что привал на лужке перед болотным переходом растянулся на полдня. Зато по болоту Славомир шлёпал на своих двоих и вполне уверенно.

Выбравшись из болота на твёрдую почву, Веселин пусть не сразу, но без долгих колебаний отыскал дорогу, ведущую к Брянску. Немного подсобили волки. Им доступна редкая способность находить нужный путь по слабым обонятельным ориентирам.

По дороге через берёзовый лес Костич аккуратно обходил всякое дерево, откуда свисала хвойная ветвь. Обходил, наверное, тщательнее, чем нужно, только зная предысторию, трудно его не понять. «Дух берёзового леса» однажды побеждён. Может, навсегда, а может и нет. Не хотелось бы его заново подцепить: кто знает, вырабатывается ли от этой заразы иммунитет.

С учётом постоянных шараханий Славомира от опасных деревьев, шли довольно-таки быстро. Панайотов хорошо ориентировался в лесу и мог уверенно сказать, что проходил уже здесь по пути от Берёзового тупика к Березани. Правда, Костичу теперь казалось, будто деревья стоят гораздо гуще, но причина его впечатления понятна: прежде забота о безопасном проходе между стволами учёного не посещала, зато теперь посетила с удвоенной силой и потребовала большего простора для манёвров.

Волки всё время бежали рядом, и Славомир как-то восхитился:

— До чего понятливые! И как только вам, Веселин, удалось их приручить?

— Они не приручены, — возразил Панайотов.