А второе — сколько бы ни стоила та комната в общежитии, она того стоила, потому что это, черт возьми, комната в ПРАГЕ! И даже если ей придется сидеть на хлебе и воде, чтобы на все хватило денег, она ни капли не расстроится. Ради любви можно многим пожертвовать, а в том, что между ней и Прагой случилась любовь, Лара не сомневалась.
Лукаш так и не поцеловал её, хотя, когда шли к машине, робко взял за руку. Она позволила. В конце концов он очень много для неё сделал и, судя по всему, не собирался на этом останавливаться. Обещал завтра сходить с ней в банк, чтобы завести счет, и в салон сотовой связи за чешской сим-картой. Золотой мужик! А то, что при виде него бабочки в животе не порхают, так это даже хорошо. Значит, отличается от всех тех придурков, что обычно нравились Ларе. Дважды в жизни она пошла у своих инстинктов на поводу, и оба раза дико пожалела. Первый был байкером, и она до сих пор не понимала, что заставило её сесть к нему на мотоцикл и позволить увезти себя к нему домой. 2 курс — мозгов не было совсем. Мама бы от сердечного приступа умерла, если бы узнала.
Но до чего классно было мчаться на бешеной скорости по городу и слышать, как ветер свистит в ушах! Здорово было обхватывать руками широкую спину в кожаной куртке и яростно целоваться, чувствуя соленый вкус жестких обветренных губ. А вот все остальное было совсем не здорово: грубо, больно, неловко. Она была девственницей, и у него с первого раза не вышло (или, если быть точнее, не вошло). Постаравшись, байкер все же прорвался к цели, заслужив тем самым статус Лариного «первого мужчины», но номер его она удалила сразу же, как только вышла из подъезда. Впрочем, он и не старался её найти. Видимо, этот секс у него тоже не вошел в копилку золотых воспоминаний.
Второй раз Лару накрыло, уже когда работать начала. Она зачем-то пошла на день рожденья одноклассницы, которая была замужем за таким конкретным мужиком с завода. И вот там её весь вечер прожигал бандитским прищуром друг мужа. Все с того же завода. Наглый, короткостриженый, мускулистый. Смотрел. Молчал. Пошел провожать. Притиснул к стене подъезда и поцеловал так, что номер телефона Лара ему дала, практически не приходя в сознание. Затем пара странных неловких свиданий, когда вроде бы надо о чем-то говорить, а говорить не о чем, и секс — яростный и короткий, оставивший после себя чувство глубокого недоумения и синяки по всему телу от пальцев и губ. На этом Лара сказала себе «Хватит!», перестала доверять своему телу, предательски ведущемуся на брутальных мудаков, и твердо решила завести нормальные отношения с нормальным мужчиной. Так что Лукаш, которого к плохим мальчикам нельзя было отнести даже с натяжкой, имел все шансы!
За пару дней Лариса более-менее освоилась в новом пространстве. Территория университета напоминала город в городе! Тут были и ресторанчики, и банкоматы, и магазины, и спортивные площадки, был даже красивый ботанический сад, где она всё планировала погулять, но времени никак не находилось — надо было готовиться к занятиям, которые вот-вот начнутся.
А когда Лара первый раз зашла в сам университет, то просто не поверила своим глазам: как будто в будущее попала! Никаких серых грязных стен и унылых законопаченных окон. Много света, воздуха, зелени, всюду удобные диванчики и столы с зарядками для ноутбуков — не универ, а просто офис Гугла какой-то! А вот знакомство с кафедрой, где ей предстояло работать, было коротким и невыразительным. Заведующая пани Ярковска сухо представилась, показала Ларе её стол, выдала рабочие программы и расписание и тут же потеряла к ней интерес.
Часов, кстати, оказалось не так много, как она ожидала: четыре группы абсолютных новичков — уровень А1, по два занятия в неделю, одна группа высокого уровня с тремя занятиями в неделю, и деловой русский для студентов экономического факультета. С них завтра и начнется её первый рабочий день.
Конечно, Лара волновалась! На десять раз просмотрела старательно продуманный план урока, выпросила у соседки утюг и тщательно отгладила юбку и рубашку, а потом, чтоб отвлечься, решила заняться хозяйственными делами и отнести вещи в стирку.
А стирка в общежитии — это был тот еще квест! Сначала надо было сказать на ресепшен, что хочешь постирать, и тогда тебе выдадут ключ от прачечной и от сушильной комнаты. Фразу «Хтела бых выпрат прадло» Лара прочитала по бумажке, которую ей написал Лукаш, и её даже поняли! Дальше путь лежал в прачечную, которую надо было открыть полученным ключом и найти там по номеру свою стиральную машину. В неё быстренько все загружаешь, возвращаешься на ресепшен и говоришь, сколько будут стираться твои вещи. Эту фразу ей Лукаш не писал, поэтому Лара просто показала на пальцах 2 часа и изобразила пантомимой стирку, чем изрядно повеселила вахтершу.
К нужному времени Лара бегом вернулась в прачечную, потому что стирка оплачивалась по времени. Прохлопаешь ушами, не успеешь вовремя сдать ключи — будешь платить за еще один час. Так что Лара стояла в наклоне попой кверху и энергично выгребала из барабана стиральной машины свои вещи, кидая их в тазик. И тут дверь распахнулась, и в прачечную вошел кто-то еще. Ничего удивительного в этом не было — в комнате стояло несколько стиралок, так что Лара даже ухом не повела до тех пор, пока не услышала ленивый мужской голос, который протянул на чешском:
— Parádní spoďáry[1].
Лара резко обернулась и потеряла дар речи. Рядом с ней нагло ухмылялся высокий парень в черной кепке с прямым козырьком. Широкие штаны, белая футболка, загорелые руки, полностью забитые татуировками. Конечно же, студент. Студент, который стоит и пялится на её ярко-желтые трусы с Губкой Бобом, увенчивающие собой гору чистого белья. Кошмар! Лара вспыхнула, схватила тазик с вещами и рванулась к выходу, но он ловко перегородил дорогу и снова что-то сказал ей на чешском, слегка понизив тон. Хрипловатые нотки в голосе в сочетании с откровенным взглядом, которым студент нагло обшарил её с ног до головы, не оставляли простора для фантазии. Было очевидно, что мальчик на полном серьезе пытается её склеить. Лара чуть истерически не расхохоталась. Да уж! Такого с ней еще не было!
— I don’t understand, — процедила она своим фирменным учительским тоном, которым обычно осаживала резвых старшекурсников, и вдобавок строго посмотрела на парня. Но то ли без соответствующего антуража этот прием не работал, то ли студент оказался устойчивым, но он нисколько не смутился, а мгновенно перешел на довольно неплохой английский.
— Новенькая? А ты откуда? Я тебя тут раньше не видел. Я Мирек.
И неожиданно протянул ей широкую ладонь.
— Я не знакомлюсь, — отрезала Лара, проигнорировав поданную руку, — пропусти, пожалуйста, я спешу.
— Почему? — глаза у него опасно прищурились. — Не нравлюсь?
— No! — огрызнулась она, уже даже не пытаясь быть вежливой. Ей было ужасно некомфортно в этой маленькой комнатке, с этим непонятным наглым студентом, а больше всего бесило то, что её женский интерес, крепко спящий во время общения с Лукашем, вдруг поднял голову и явно начал прицениваться к парню. И судя по его внешности и развязным манерам, тот имел все шансы на высокие баллы. Господи, да когда она уже поумнеет-то?!
— Отойди, — рявкнула она, студент с ухмылкой сделал шаг в сторону, оставив ей так мало места, что пришлось в буквальном смысле протискиваться между дверным косяком и его телом. Он при этом вообще ей не помогал, а стоял, сунув руки в карманы и откровенно наслаждался ситуацией и смущением, от которого щеки Лары уже буквально полыхали.
А когда Лара наконец оказалась в коридоре, ей в спину прилетел оскорбительный свист и громкая фраза на чешском: