А когда вернулась с работы, и чашка, и тарелка были помыты и стояли в шкафу.

«Упрямый мальчишка, ну я же сказала, что не надо», — попыталась разозлиться на него Лара, но вместо раздражения вдруг ощутила разливающееся в груди тепло.

Позаботился. Ну надо же. Кто бы мог ожидать подобного жеста от такого, как Мирек?

Утром в субботу Лара, поколебавшись, достала из холодильника кефир и быстро сделала тесто на оладьи. Двойную порцию. И когда Мирек пришел после своей тренировки, возле плиты стояла тарелка с горячими оладьями.

— Если хочешь, угощайся, — Лара неловко откашлялась. — Я много испекла.

— А что это?

— Оладьи. Ну как панкейки.

— А, знаю. Ливанцэ на чешском. Я люблю. Спасибо.

— Варенья нет только, но есть сметана.

— Так йо, — кивнул он. Вообще Мирек говорил с ней на русском, но периодически переходил на родной язык. А это «йо» — разговорное чешское «да» — оказалось таким прилипчивым, что Лара сама иногда так говорила.

Она думала, что Мирек возьмет тарелку и уйдет к себе — в их крохотной кухне не было даже стола, поэтому там только готовили, а ел каждый в своей комнате — но он просто притащил себе стул и устроился прямо около плиты. Ларе почему-то показалось, что будет невежливо, если она уйдет, поэтому она осталась стоять в дверном проеме, наблюдая за Миреком.

Надо же, она никогда не думала о том, что ей будет приятно смотреть на жующего человека. Но, как ни странно, Мирек ел так, что от него глаз было не оторвать.

Аккуратно, красиво, но при этом с таким наслаждением, что Лару вдруг стали одолевать совсем не гастрономические мысли. Она завороженно смотрела на то, как рука подносит к губам очередной кусочек, как приоткрывается красиво очерченный рот и двигается смуглое горло. А когда Мирек вдруг слизнул с пальца каплю сметаны, Лару окатило такой волной жара, будто она порно смотрела, а не за завтраком наблюдала.

— А куда ты ездил? — вдруг выпалила она, пытаясь перевести тему, чтобы он не заметил её смущения.

— Когда ездил?

— Недавно, на две недели.

— В Аризону, на соревнования. С Максом.

— Хорошо выступил?

— Нет.

— А Макс? — не удержалась от вопроса Лара.