- Папа, переведи меня, пожалуйста, в другую школу.

- А это вдруг почему?

- Потому что завтра все узнают, что я – приёмный, и начнут смеяться, – с трудом выдавливаю из себя пояснение.

Как же я жалок и уязвим…

- Никто ничего не узнает! – отец аж подскакивает с кресла. – Даже не думай! Раньше не знали и теперь не будут!

- Но Макс…

- Я с ним поговорю!

Разговор происходит за закрытыми дверями. Но когда папа с братом выходят из кабинета, отец жёстко заявляет:

- Послушайте. Никто никогда никому не расскажет, что Марка мы усыновили. Я запрещаю! Тот, кто нарушит этот запрет, будет лишён содержания и наследства. Вы меня знаете – своё слово я сдержу.

Меня это немного успокаивает. Уверен, что зная отца, никто из нас не рискнёт своим будущим. Ведь получить даже часть его империи – гораздо круче, чем остаться вообще ни с чем…

- И даже не мечтай, что отец оставит свой бизнес тебе…

Макс расходится не на шутку. Но не зря говорят: “Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке”. Братец выдаёт свои мысли с потрохами. Он бьёт ниже пояса, и в первый момент это на меня действует, но я быстро беру себя в руки.

Хочет заполучить весь бизнес отца и не делиться со мной? И как он будет с ним управляться, если едва тянет университетскую программу по экономике? Просто смешно. Но не спорить же с ним тут, где на каждом углу – чужие уши!

- Закрой рот. Неуравновешенному алкашу он тем более ничего не оставит! Думай, что творишь. И за языком следи! Бери вещи и поехали, – выдаю безапелляционно, – у тебя пять минут, чтобы попрощаться с друзьями и придумать внятную отмазку, почему ты должен уходить домой.

Снова надеваю маску старшего брата. Макс ещё немного со мной спорит, но затем нехотя соглашается и исчезает за дверью. А я иду к выходу, чтобы ещё раз взглянуть на сцену, где извивается та, которая одним махом сегодня уничтожила меня, растёрла в порошок…