— В половине четвертого? Да, вполне может быть. Я выходил ненадолго. Встречался с клиентом. Рядом с церковью Св. Якоба.

— Фамилия?

Он заерзал на месте, нервно потянул себя за костяшки пальцев и с кривой улыбкой взглянул на Эрика.

— Я и моя жена… мы женаты уже двадцать лет. Ты наверняка понимаешь, что это значит?

Эрик кивнул. «Стало быть, он был там же, где и Пер Борг», — подумал он.

— Моя жена из очень приличной семьи, попавшей в финансовые трудности, так что мы дополняем друг друга. Ее фамильное древо и мои деньги. Но у нее очень старомодный взгляд на брак. — Он помолчал. — Та, с которой я встречаюсь по пятницам, тоже замужем. Она из Боснии. Бильяна и моя жена между собой не знакомы. Было бы хорошо, если бы это так и осталось в дальнейшем.

Он посмотрел на Беатрис и заговорщически подмигнул ей. «Что за психопаты тут работают», — подумала она и покачала головой.

Через окно в комнату проник луч света, на картине на стене что-то блеснуло. Эрик подался вперед навстречу Карлстадту.

— Пер Борг рассказал, что ты участвовал в нескольких встречах «Гекко-клуба». О чем вы говорили?

— Что-что? Что за «Гекко-клуб»?

— Клуб де Нейдена и Аландера, когда они ходили выпить после работы. Или что-то в этом духе.

— Ничего об этом не знаю. Пер что-то не так понял.

Эрик посмотрел на него долгим изучающим взглядом, потом протянул ручку.

— Нам нужен номер телефона твоей девушки.

Угроза в голосе прозвучала сознательно.

Райнер Карлстедт натянуто улыбнулся им. Именно этого он надеялся избежать. На лбу у него выступили капельки пота.

— Это моя… хм… подружка. Вы наверняка понимаете, что балканские народы смотрят на это не совсем так, как шведы? У мужа Бильяны славянская кровь. Они такое воспринимают по-другому. Его абсолютно не следует ставить в известность. Вы смотрели «Шальные деньги»[41]? Тогда вы понимаете, что я имею в виду.

Эрик двусмысленно улыбнулся и поднялся.

— Ясное дело, мы должны помогать друг другу. Позвони, если вспомнишь что-нибудь, что могло бы оказаться нам полезным. О «Гекко-клубе» или чем-то другом. — Он сделал паузу. Улыбка исчезла. — И тогда, думаю, мы не проговоримся в беседе с твоей женой или близкими твоей девушки.

Райнер Карлстедт сидел молча, его мозг напряженно работал.