– Да. Интересная картина вырисовывается.

– Какая картина?

Прежде чем мне ответить, Иван Антонович поклонился старушкам:

– Спасибо, гражданочки. Вы мне очень помогли. Идемте, Виктория Викторовна, теперь будем разбираться с вами.

– Со мной?

– Нет, с Булкиным, – успокоил он меня. – Я буду мыслить вслух, а вы, если надо, где-то меня поправите. Вы ведь уже хорошо разобрались, кто есть кто?

– Мой кабинет для беседы подойдет? – предложила я.

– Пожалуй. Неплохо будет, если меня там угостят чаем.

– Конечно. У меня есть хороший зеленый чай. Или вы предпочитаете черный?

– Я предпочитаю чай сладкий и с лимоном. А что касается цвета, то мне все равно, зеленый или черный.

Я привела Ивана Антоновича в свой кабинет, включила электрочайник. Пока вода закипала, сбегала на кухню за второй чашкой, заодно попросила Олега сделать для Черпака и меня по паре бутербродов с сыром или с колбасой – без разницы.

Бутерброды на тарелке весьма порадовали Ивана Антоновича. Сглотнув слюну, он похвалил меня:

– Хорошая жена из вас, Виктория Викторовна, получится. Как вы догадались, что я позавтракать не успел?

Я улыбнулась: сама проспала до девяти часов, собиралась в спешке, на завтрак времени уже не оставалось. В итоге в «Кабуки» я добралась голодной.

– И что у нас с Булкиным? – спросила я, как только Иван Антонович подмел с тарелки последние крошки.

– С Булкиным? Да ничего. В отказ ушел. В ресторане он ночью не был. Откуда на молотке его пальчики понятия не имеет. Может, когда-то и брался за молоточек, но где и когда не помнит.

– А я? Мои показания не в счет? Это откуда у меня? – я обнажила свой лоб.

– Проходит, – констатировал Иван Антонович, имея в виду синяк. – Увы, ваши показания не могут служить доказательством вины Булкина. Даже если мы докажем, что шишку поставил вам он, что мы ему можем предъявить? Мелкое хулиганство? Забрался в чужой подвал?

Я потерла шишку: «Где ж оно мелкое? Если бы сильнее ударил, череп бы расколол».

– Если его и посадят, то только за ограбленный ларек. Сколько дадут? Мало дадут, да и то с учетом того, что кража у него не первая, – продолжил свои рассуждения Черпак.