Наверное, он хотел сменить тему разговора, но я продолжила, напомнив:

– Ты же мне сам вчера рассказывал о воре по кличке Калач. Его отпечатки пальцев нашли на молотке.

– Да. И что с того?

– Мы с тобой пришли к выводу, что Калач сбывал Кауфману ворованное золото, а тот его обманул, кинул на деньги. Конечно, странно, что у Булкина не одна ходка за плечами, а он так наследил. Но и на старуху бывает проруха.

– Пожалуйста, завтра не употребляй при моих родственниках таких выражений, как «кинуть на деньги», «первая ходка», «последняя», – попросил Никита.

– Хорошо. Я с ними буду говорить только об искусстве, скажем, о литературе, – пообещала я. – Или вообще буду молчать, – добавила я, подумав, что Леокадия Германовна, в отличие от меня, вряд ли является поклонницей детективного жанра.

– Перегибать палку тоже не надо. Тетя Лека не любит фальши.

– Я же не собираюсь ей петь, – обиженно хмыкнула я.

– Зачем ты так? Ты же поняла, о чем я, – в свою очередь обиделся Никита. Выдержав минутную паузу, он попросил напомнить: – Так что там с Клавдией Петровной?

Можно было ответить: «Чем ты слушал? Кому я рассказывала?», но в такой день ссориться с Никитой мне совсем не хотелось, тем более что я сама завела разговор на эту тему.

– А то, что Клавдия какое-то время работала у Кауфманов домработницей. Потом она забеременела, надо полагать, от хозяина, и ее рассчитали.

– И что?

– А то, что лучшего подельника, чем Клавдия Петровна, Калачу нельзя было сыскать. Как он ее нашел, как перетянул на свою сторону, не знаю, но факт налицо: Клавдия Петровна нашла люк и сообщила о нем преступнику.

– Зачем он тогда напугал ее до смерти?

– Не факт, что она умерла от испуга! Обширный инфаркт можно вызвать медикаментозно. Заключение о смерти ошибочное. Патологоанатомы написали его от фонаря, потому что бедная посудомойка никому не нужна. Будучи на месте ее родственников, я бы настояла на эксгумации и возбуждении уголовного дела. Увы, у Клавдии Петровны не осталось родственников.

– Ты хочешь сказать, что Калач убил Клавдию Петровну?

– Именно!

– Зачем?

Ответ лежал на поверхности.

– Она слишком много знала, – озвучила я древнюю истину. – Калачу не нужны были свидетели.