– Великий дух... Вы просто невыносимы, снова испытываете меня... – сглотнула и снова икнула. – Теперь до конца дожмете?

Он прищурился, но молчал. Только смотрел снисходительно, в глазах и намека на прежнюю злость не было. Зато меня трясло, как на электрическом стуле, кажется, даже волосы дыбом встали. Что этот маг себе позволяет… К черту букет, зачем он так нежно гладит меня?!

– Нет?? – продолжала нервничать я, не понимая, куда вообще клонит Альман, что за загадки задает и на что намекает. Неизвестность всегда пугала больше всего. – Откуда такая загадочность?

– Даже не знал, что вас может так раздражать мое спокойствие.

– Оно меня просто беспокоит и доводит до икоты, – и в подтверждении икнула. Стыдоба какая, почти как ишак. – Мне привычней видеть вас другим… эээ… прямолинейным и настойчивым.

– Значит, жить не можете без моего пристального внимания? – столько ехидства и проклятого спокойствия во взгляде. Зато я горела, как никогда. Потому что маг просто так с ходу попал в точку. – Собственно, сомнений у меня не было.  Я вам нужен, хотя бы как объект обожания и фантазий.

Хотела прямоты? Получай, Софи! Нравится?! А что надо делать, когда тебя тычат в правильное уязвимое место?! Все отрицать!

– Чего? Вот это у вас самомнение!!! – выдохнула я, и от возмущения резко прекратилась икота. Я смотрела в хитрющие глаза Альмана, и, демоны его побери, понимала, что он снова игрался в свое удовольствие. – Вы только меня запугиваете, чтобы…

– Что?! А ну-ка? – Раймонд наклонился поближе к лицу. – Сказать нечего?

– Чтобы я раскололась!

– Мы это уже обсудили. Когда будете готовы, тогда скажете. Сами… А пока что вы не готовы, я буду вас смущать своим вниманием и помогать, как впрочем, и всегда. Это часть моего загадочного решения, – и бросил такой снисходительный ко мне, такой неудачливой, взгляд. Будто каждый день из какой-нибудь ямы меня доставал, а теперь подписывался на тройной объем подвигов по извлечению Софи из за… затруднительных ситуаций.

Не спорю, странных моментов было много, но мы просто встречались. Давайте будем честными, помощь чаще всего нужна была ему в виде сердечных капель…

– Когда это вы мне помогли? В этот единственный раз…– снова вернулась к нашим баранам с обыском ректорского кабинета. – Меня не за что наказывать... Не вам...

– За остальные случаи тоже не за что?

– Нет.

– Думаете, справились бы сами со всем?!

– Да!

– И конечно, вы никогда не нуждались и сейчас не нуждаетесь во мне? – это уже с затаенной обидой, и глаза сразу поменяли свой цвет.

– Нисколько! Легче будет, если вы просто забудете... Я в состоянии жить самостоятельно, мне ваше сочувствие и чрезмерная опека не нужны! Сама справлюсь! У меня есть голова на плечах, профессор, я не хочу получать помощь, за которую нужно платить хоть деньгами, хоть лаской! Так всем будет легче, так будет правильно. И вам не придется больше сожалеть ни о чем и наперекор собственному разуму принимать всякие… РЕШЕНИЯ!

По всем канонам и жизненному опыту, должно было бомбануть. Цепная реакция штука опасная, атом за атомом, слово за словом… Не знаю о настоящих чувствах Альмана, так ли они сильны и насколько больно резануло по ним, но по мужской гордости слова прошлись острым лезвием. На миг показалось, что я, сгорая от смущения прикосновений, в желании вырваться из-под надзора и отвести интерес от своей персоны в другую сторону, переборщила. Говорить нужно с холодной головой, а у меня она горит, как и сердце.