— Молодец, майор.

— Служу России!

И сразу же другой голос. Такой же резкий и пронзительный. Такой же требовательный. Только чуть выше, чем первый:

— Последовательность действий в случае нештатной ситуации номер восемь!

— Быстро! Быстро, майор!

И свет, внезапно ударивший в глаза. Мгновение назад в комнате царил приятный, расслабляющий полумрак, и вот уже в лицо бьют четыре лампы.

— Быстро! Быстро, майор!

«Что это за ситуация, черт бы ее драл? Номер восемь… номер восемь…»

— Первая операция. Левая рука. Переключение тумблера шесть-один в положение «выкл». — Рука Безуглова машинально дернулась: он уже сидел в кресле пилота и действовал так, как требовала изменившаяся обстановка. — Первая операция. Правая рука. Одновременное нажатие кнопок…

«Чертов шум!»

— Вы левша?

Пауза длиной в одно мгновение:

«Разве они не знают?»

— Так точно!

Свет погас так же неожиданно, как и вспыхнул. На мгновение Безуглов ослеп, перед глазами поплыли цветные пятна, а потому он не увидел — почувствовал — к нему подошли.

— Не удивляйтесь последнему вопросу, майор, я здесь недавно и еще не читал ваше досье.

«Да, конечно».

— Я сделал вывод по тому, что вы начали перечисление действий с левой руки. Я оказался прав.

Безуглов промолчал. Зрение постепенно восстановилось, и он сумел разглядеть говорящего.

Китаец. Впрочем, по голосу было понятно, что не свой: акцента характерного нет, но тональность чересчур высока. Стрижка короткая, лицо невозмутимое. Под распахнутым белым халатом — штатский костюм. Но и без погон видно, что шишка. По поведению. По манере говорить. По тому, как смотрит из-за стола полкан космических сил. Раболепно смотрит. Каждое слово ловит.