Бежавшие из Царицына жители сообщили, что противник уходит из города.
Ускоренным аллюром кавбригада шла к Царицыну. Не дожидаясь подхода всей дивизии, Дыбенко повел кавалеристов на штурм вражеских позиций. Ворвались в город с западной стороны. Почти одновременно с левого берега Волги по льду переправился 450-й полк 50-й дивизии под командованием начдива Е. И. Ковтюха.
Это произошло 3 января 1920 года. Над Царицыном снова взвилось Красное знамя страны Советов.
За участие в боях на Юго-Восточном фронте ВЦИК наградил П. Е. Дыбенко вторым орденом Красного Знамени.
…В начале февраля Павел Ефимович получил приказ принять командование 1-й Кавказской дивизией, которая добивала деникинцев на Северном Кавказе. Но здесь он воевал недолго. Пришлось срочно выехать в Москву. Заболела тифом Коллонтай… Пока находился в столице, на фронте произошли крупные перемены. Небольшая передышка, после разгрома деникинщины, кончилась. Врангель собрал в Крыму остатки разбитой «Добровольческой армии» и перешел в наступление…
Дыбенко вызвали в Реввоенсовет и сообщили, что по просьбе командующего 13-й армией Р. П. Эйдемана[16] он назначен начальником 2-й кавалерийской дивизии имени Блинова и должен незамедлительно выехать в Цареконстантиновку, недалеко от Мариуполя.
Сразу же покинул Москву. Прибыв на место, Павел Ефимович узнал, что И. Ф. Федько воюет по соседству. Он командует 46-й стрелковой дивизией и приданной ей 2-й бригадой 15-й стрелковой дивизии, и наступать будут вместе… Они участвовали в жестоких боях 13-й армии, которая остановила врангелевцев на правом берегу Днепра по линии Херсон — Никополь и восточнее Днепра на линии Васильевка — Большой Токмак и далее на юго-восток до Бердянска…Дальше «черный барон» уже продвинуться не мог.
В ночь на 8 ноября, в 3-ю годовщину Великой Октябрьской революции, красноармейские цепи, перейдя вброд через Сиваш, начали штурм Перекопских укреплений. В тяжелых боях Красная Армия прорвала считавшиеся неприступными оборонительные сооружения белых и устремилась в Крым. Последний ставленник Антанты барон Врангель был сброшен в Черное море.
В этой грандиозной битве части, которыми командовали Дыбенко и Федько, наносили вспомогательные удары по врагу…
Комендант Кронштадта
Вернулся в академию Дыбенко в декабре 1920 года. Через несколько дней приехал Федько.
Учился Павел Ефимович с увлечением. Много читал, кое-что писал. Признался другу Ивану Федько, что вынашивает думку досрочно окончить академию. Помешало непредвиденное… «В Кронштадте мятеж!» Павел вначале не поверил: «Как же так, кронштадтские матросы всегда были опорой большевиков за власть Советов. Геройски бились на фронтах гражданской войны. Почему же сегодня они опустили Красные знамена, подняли черные флаги и орут: «Власть Советам, а не партиям», «Советы без коммунистов»?» Дыбенко много передумал за эти дни. Помогли разобраться в обстановке приехавшие в академию делегаты X съезда РКП(б).
После окончания гражданской войны в стране возникли серьезные трудности. Политика «военного коммунизма» в мирных условиях изжила себя. Среди крестьян и мелкобуржуазных элементов в городе росло недовольство. Этим и воспользовались враги. И Кронштадт был избран ими не случайно. Ведь теперь крепость не та, какой в 1917 году знал ее Дыбенко. И в Кронштадт, и на корабли проникли кулацкие сынки, анархисты и даже уголовники. Вылезли из щелей царские генералы, адмиралы, каперанги — Козловский, Дмитриев, Вилькен и другие, выжидающие момент, чтобы ударить в спину молодой республике. Они стремились придать антисоветской авантюре «демократический» характер. Подобрали «беспартийный ревком» во главе с писарем линкора «Петропавловск» эсером Петриченко. Кронштадт оказался в руках мятежников.
Дыбенко подал рапорт с просьбой отправить его на подавление мятежа. «Я балтийский матрос и должен драться за родной Кронштадт*. Его примеру последовали Федько, многие другие слушатели академии.
И вот Павел в Петрограде. Здесь под общим командованием М. Н. Тухачевского образованы две группы войск — Северная и Южная. Дыбенко — начальник сводной дивизии, вошедшей в состав «южан*. В его подчинении — три бригады: 187-я — под командованием И. Федько, 167-я — Н. Боброва и 32-я — М. Рейтера.
Дыбенко обратился к старым матросам Кронштадта: «Товарищи моряки! Спасайте честь славного революционного имени балтийцев, опозоренного ныне предателями! Спасайте Красный Балтфлот! Старый моряк «Республики», потом «Петропавловска», ныне начальник дивизии П. Дыбенко».
Командование Красной Армии предлагало мятежникам сдаться, не проливать кровь. Не подействовало…
Красные полки готовились к штурму. Под огнем тяжелых корабельных орудий мятежной крепости нелегко преодолеть шестнадцать километров льда. Это из района восточнее Ораниенбаума, откуда пойдет дивизия Дыбенко. От Сестрорецка, откуда будет наступать Северная группа, расстояние еще больше. Взять крепость нужно ночью 17 марта. И так уж запоздали, на льду появилась талая вода, образовались озерки. Освободившийся от ледяного покрова Финский залив откроет свободный путь в Кронштадт вражеской эскадре, на помощь которой очень рассчитывали мятежники…
Бойцы подготовлены. Политработники, коммунисты — они пойдут впереди — проводили беседы с красноармейцами, матросами. Из Москвы приехало около 400 делегатов и гостей X съезда партии. Они рассказали бойцам о новом курсе в экономической политике, решение о переходе к которому в эти дни принимал съезд… Большую политическую работу провели находившиеся в Петрограде делегаты съезда, избранные от Петроградской партийной организации и от коммунистов Балтийского флота.
Скрытно, под покровом ночи, в залив выдвигались заставы, разведчики пробовали прочность льда, связисты тянули телефонные провода. Дыбенко побывал во многих подразделениях, разговаривал с бойцами и командирами, расположившимися на заснеженном берегу Финского залива. Много среди них делегатов и гостей съезда. Как и бойцы, они тоже в белых маскировочных халатах. На санках— пулеметы «максим», лестницы, доски.