— Может, пригласить сюда этих юных посетителей? — спросила Флора. — Это могло бы помочь ей сосредоточиться на том, где она находится.

— Всех троих? — спросил Норрис, приподняв бровь. Все, что он делал, выражало неодобрение, как будто его установкой по умолчанию было не соглашаться ни с чем, что я делала или в чем нуждалась.

— Да, почему бы и нет? — спросила Флора с улыбкой. — Все, что угодно, лишь бы держать ее мысли в центре внимания.

— Я сосредоточена, — ответила я. — Мне не нужны никакие посетители, чтобы сообщить мне, где я нахожусь. Я знаю, где я.

— Конечно, дорогая, — ответила Флора с улыбкой. Она похлопала меня по руке, а затем снова натянула на меня металлическую простыню, оставив открытой только мою голову.

— Я просто думаю, что присутствие твоих друзей рядом с тобой поможет тебе преодолеть эту маленькую проблему.

— Особенно твои друзья-парни, с телом что- то происходит, когда человек испытывает сексуальное влечение к другому. Они начинают вибрировать с другой…

— Достаточно, — рявкнул доктор Норрис и со стуком положил ручку на свой блокнот, прежде чем наброситься и ударить Флору по лицу тыльной стороной ладони. — Довольно твоего языка. Ей не нужно слышать об этих вещах.

Его жестокость шокировала меня.

Норриса всегда смутно раздражала Флора, но подобной вспышки гнева у него раньше никогда не было. Это был первый раз, когда я увидела в нем что-то иное, кроме снисходительности и превосходства. Он вообще никогда не проявлял никаких эмоций, особенно таких, как сейчас.

Флора закрыла лицо руками и захныкала.

— Да, я понимаю. Простите, я сказала слишком много.

— Так и есть, — пророкотал Норрис. — Но все прощено. Ты не будешь наказана за эту ошибку.

— Спасибо, — сказала Флора, наклонилась, словно кланяясь ему в знак уважения, и, пятясь, вышла из комнаты.

— Не обращай внимания на ту чушь, которую она несла, — сказал он и посмотрел на меня сверху вниз, его взгляд скользнул вверх по металлическому листу, снова как будто не одобряя само мое существование.

— Она придерживается некоторых очень устаревших и странных теорий человеческой анатомии. Мы держим ее рядом, потому что она очень эффективно справляется со своей работой по приему лекарств и уходу за нашими пациентами.

Я не знала, что сказать. Она была не из тех, кто поддается странным идеям. Она была очень приземленной и практичной, так что то, что он говорил, не имело смысла.

И было скрытое ощущение, что Норрис лжет. Вдоль моего позвоночника пробежало покалывание, а ладони сжались. Это всегда было признаком того, что кто-то говорит неправду.

Мгновение спустя доктор Норрис вышел из комнаты, не сказав больше ни слова, и Флора вернулась.

— А вот и твои друзья, — объявила она, и тонкая улыбка просвечивала сквозь красные следы пощечины на ее щеке. — Я оставлю тебя с ними, и когда доктор скажет, что ты можешь вернуться в свою комнату, они будут рядом и помогут тебе.