— Нет, ничего слишком драматичного, — сказала я со смехом, который был слишком ломким и пронзительным, чтобы быть искренним. — Это просто из-за того, что я вчера вечером подстригала ногти на ногах. Я порезалась слишком глубоко, и это было больно. Должно быть, я пропустила эти капли.

— Хорошо, — медленно произнесла она, и ее взгляд опустился на мои ноги, где мои идеально ухоженные ногти блестели светло-персиковым лаком. — Знаешь, у нас есть люди, которые могут этим заняться.

Просто позови одного из Низших. Они были обучены удовлетворять все наши потребности. Но ты уже знаешь это, верно?

— Конечно, — ответила я. — У меня разболелась голова. Вот почему я не пришла на ужин, — ответила я.

— Я подумала, может быть, у тебя диета.

— Потеря веса пошла тебе на пользу, и мы начинаем танцевать на следующей неделе. Я думала, ты хотела бросить музыку и прийти соревноваться, — ответила она, оглядывая меня с ног до головы.

— Вовсе нет, — сказал я. — Вообще-то, я думаю, что могла бы на семестр отказаться от всех видов искусства.

Она расхохоталась, но тут же замолчала, когда поняла, что я говорю серьезно.

— Ты знаешь, что не можешь просто отказаться от нашей основной программы. Это безумие. Как ты сможешь удержать мужчину Ремингтона, если не можешь выполнять самые элементарные функции Высшей жены?

Все правила, которым я должна была следовать, были чертовски запутанными.

— Посмотрим, — пожала я плечами и взяла с собой легкий свитер. Не то чтобы мне было холодно. На самом деле, несмотря на позднюю летнюю жару, в кампусе все еще было тепло. Это было больше похоже на броню, на еще один слой, защищающий меня от мрачных взглядов Александра.

Она снова покачала головой с отвращением и недоверием, но вышла из моей комнаты. Я шла рядом с ней, не отставая, пока она рассказывала о своих процедурах после того, как я ушла.

Флора чувствовала себя так плохо, что я удвоила свое обычное время, плюс еще одно средство для насыщения кожи, которое заставило меня сиять. Видишь?

Пока мы ждали лифт, она держала руки под лицом. Она выглядела сияющей, бледно-розовая с оттенками здорового румянца. Она была похожа на нежный маленький цветок, на пресловутую розу с еще большими пресловутыми шипами.

Я кивнула и сказала:

— Ты выглядишь великолепно. Может быть, мне тоже следовало остаться.

— На следующей неделе не будь таким гребаным фриком, — сказала она, когда мы входили в двери. Они закрылись за нами, и мы спустились вниз. — А теперь напомни мне, что я должна перестать так много ругаться. Очевидно, это чертовски не по- женски, и если я хочу подцепить такого горячего Высшего, как у тебя, мне лучше быть настоящей леди. По крайней мере, на виду, верно?

Она хихикнула и толкнула меня локтем.

Смысл ее слов был ясен. Я молчала, пока мы шли, чтобы с легкостью игнорировать ее, пока ее группа гудела вокруг нее.

Дверь открылась, и ее поведение немедленно изменилось. Это было все равно что наблюдать, как оживает аниматроник. Как-то раз, я пошла на вечеринку по случаю дня рождения одноклассника в один из тех захудалых детских ресторанов. Все это время на сцене перед столиками стояли металлические животные с мертвыми глазами, держащие музыкальные инструменты. Как только принесли торт, они начали двигаться и петь песню «С днем рождения».