Палатка у него была большая, офицерская. Над скатом торчала труба, из неё вился дымок. У входа меня встретил один из слуг пожилого князя.

— Прошу прощения, его сиятельство отдыхает, не велели беспокоить, — заявил он.

— Тогда передайте, что Алексей Озёров заходил, — сказал я. — Как проснётся, пусть пошлёт за мной. Разговор есть.

— Обязательно передам.

— Алексей? — раздался из палатки хрипловатый старческий голос. — Да не сплю я. Заходите.

Я прошёл в палатку. Анатолий Третьяков, облачённый в армейский китель образца годов пятидесятых прошлого века, восседал за круглым столиком рядом с печкой. За воротник была заткнута салфетка. Старик разделывал стейк ножом и вилкой. Внутреннее пространство делилась брезентовой ширмой на две половины.

— Присаживайтесь, Алексей, гостем будете, — сказал князь. — Подумывал пригласить вас перед отъездом, а вы сами пришли. Угощайтесь. Василий! Подай гостю порцию.

Слуга убежал в соседнюю палатку, где у Третьякова находилась личная кухня.

— Вот мы и победили повелителя тьмы, Анатолий Иванович, — сказал я. — Знаменательное событие.

— И не говорите. Я когда увидел, как туша грохнулась, глазам не поверил. Может, это и не он был? Не повелитель? Слишком уж быстро сдох.

— Быстро? Позвольте не согласиться. Столько владеющих били его? Человек двести? К тому же я слышал его голос в своей голове. Это он.

— Что ж, значит, он, — буркнул Третьяков. — Значит, и на этих тварей нашлась управа. Будем продолжать.

Складывалось ощущение, что князь не очень-то и радуется победе. Может быть, досадовал, что не он сразил повелителя? Или его удручало то, сколько сил пришлось потратить на одно единственное существо? Наверное, он тоже понимал, что этот исполин далеко не последний. Скоро появятся и другие.

— Думаю, таких много, — сказал я. — Тьма по всей Сибири расползается, и где дыхание бездны плотнее, там они и обитают. В общем, не последняя это битва.

— Да кто б сомневался. Их там как собак нерезаных. Поэтому рано ликовать.

— Согласен. И всё же порадоваться стоит.

— А кто против? Радуемся.

Слуга принёс мне гречку и кусок жареного мяса. Князь в походе питался не слишком изысканно. На столе стоял чайничек с травяным отваром, который мне пришлось налить за неимением чего-то другого.

За ужином Третьяков рассказал любопытную вещь, что, оказывается, не всем владеющим удалось поучаствовать в сражении. Три отряда с левого фланга заблудились во мраке и подоспели лишь под конец битвы, которая, в общем-то, продолжалась минут пятнадцать от силы. То есть дрались не двести человек, а всего сто с чем-то, что делало наши заслуги более значительными.

Рассказал мне старый князь и о делах в Первосибирске. Он уже знал о нападении на моё поместье. Гаврилов, как я и просил, доложил об этом губернатору, а губернатор — Анатолию Ивановичу. Тот сразу успокоил меня, сообщив, что новых происшествий до его отъезда (а уехал он неделю назад) не случалось.