Не представляю, сколько я буду преследовать машину по улицам, пока она не приземлится. А приземлится ли? Если оператор не идиот, он не станет садить машину рядом с собой — отведет ее подальше, одновременно отзваниваясь и отписываясь своим хозяевам о том, что увидел через камеру дрона в режиме передачи видео в реальном времени.

Охрана в очередной раз доказала свою некомпетентность. Но сейчас не до выговоров — я закрыл глаза, пытаясь уловить малейшее внимание, направленное на меня. Если оператор недалеко, я смогу найти ниточку его интереса и, возможно, добраться до человека раньше, чем он сбежит.

Оператора я ощутил сразу. Это было не трудно: во-первых, человек сейчас на территории — в двадцати метрах от меня, за углом особняка. Во-вторых, фонтанирует опаской и любопытством. В третьих, он там не один, а в компании моего брата, который испытывает похожие эмоции. Ни в какую приставку они не играли — решили развлечься с принесенным на территорию поместья коптером. И они действительно видели мою дуэль с монстром.

Черт!

Прячу копье в кольцо. Иду к брату, пытаясь придумать, что мне делать. Оставлять детям воспоминания не буду, и без коррекции их разумы не оставлю. Осталось решить, сколько я готов потратить сил на эту коррекцию, и как я ее проведу. Воспоминания можно вырвать, можно аккуратно убрать, можно попросту заменить другими или внушить обоим, что в увиденном нет ничего необычного, и поставить запрети рассказывать о произошедшем кому-либо.

На меня смотрят с опаской, как и на кровь, запятнавшую футболку.

— Ты дрался с орком? — Спрашивает Степан.

Ныряю в разум его одноклассника, причем в прямом смысле — оказываюсь рядом с маленьким тропическим островом. Стою в форме призрака, полностью погруженный в воду. Рядом плещутся мелкие блестящие рыбы размером с ладошку. Одна проплывает сквозь меня, не вызвав никаких ощущений.

Ускоряю время в его внутреннем мире, затем — поднимаюсь над водой и лечу в сторону острова.

Разум этого ребенка еще развивается, как и внутренний мир, потому остров маленький. На золотистом песке растет громадная пальма. Все воспоминания и образы сложены в огромный пиратский сундук. Крышка открыта — никакой защиты.

Погружаю призрачные ладони в кипу бумаг, дисков и флешек. Использую кроху магии, задавая поисковые образы. В первую очередь узнаю, что ребенок — талантливый простолюдин, пробившийся по государственной квоте в хорошую школу. Связей у его родителей с менталистами нет, так что обнаружить мои фокусы они не смогут. А за денек-другой все следы исчезнут.

— Да, дрался, — отвечаю, не переставая копаться в воспоминаниях. Все не просматриваю — ищу только воспоминания за сегодняшний день.

В ладонь тычется тетрадный лист, строки на котором пишутся в реальном времени. Читаю строки, и параллельно вижу образы произошедшего. Квадракоптер дергался из стороны в сторону под ветром, но заснял моего соперника довольно четко. Как и момент его исчезновения.

Вымарываю из сознания ребенка строки и образы, заменяю себя и противника на мутные пятна. Сглаживаю и свое появление — убираю почти до конца созданным ластиком слова странный, запыхавшийся, в окровавленной футболке. Эти наблюдения остались на листе, но я сделал их неважными, как и идущий разговор. Паренек вскоре забудет о них.

Чтобы немного сгладить поступок, аккуратно вливаю пятую часть резерва в окружающий мир, раздвигая границы. Остров становится чуточку больше, цвета — малость ярче. Вдобавок в призрачных ладонях мелькают плохо затертые следы кошмаров, вызванных ссорой с родителями, громадной собакой, что зарычала на парнишку в пустом переулке, велосипедистом, который ехал по тротуару и едва не сбил паренька, попутно обложив матом.

Вытягиваю из них силы, не даю закрепиться за них чему-нибудь похуже.

— А как в наш особняк попал орк? — спрашивает Степан. Мы общаемся без пауз, но во внутреннем мире время идет гораздо быстрее, чем в реальном мире.

Теперь переключаюсь на брата и стараюсь быть еще мягче.

Работать с разумом брата не хотелось до последнего, как и заглядывать в голову Степана — нет ничего страшного в том, чтобы залезть разок-другой в головы близких, вот только подобное вызывает привыкание. Зачем общаться, разговаривать словами, если можно вмиг узнать ответы на все интересующие тебя вопросы: от причин плохого настроения, до каких-то мыслей и секретов. При желании, — а желание быстро появится, — можно скорректировать мысли, планы, секреты, чтобы каждый член рода Алмазовых начал трудиться на благо семьи и конечно же — под дудку манипулятора.

Отпустить брата я не мог, потому решил подправить память максимально аккуратно и бережно.