— А у меня есть «Трибьюн». И я ее уже прочитала, — сообщила официантка и указала в сторону стойки. — Собиралась выбросить, но если она вам нужна, я сейчас принесу.

— Но это совсем не обязательно!

Официантка улыбнулась. Черты лица у нее были какие-то несовременные, чересчур характерные, что ли, — в частности, нос слишком плоский, но на вкус Григория она была очень мила.

— Да ладно вам! — махнула рукой девушка. — Больше точно ничего не закажете?

После напряженной работы у Григория пересохло во рту. Да и сладость булки и кока-колы давали о себе знать.

— Стакан воды, пожалуй, но больше ничего.

— Сейчас принесу.

Она тут же возвратилась с газетой и стаканом воды. Николау поблагодарил ее и, невзирая на горячие протесты, заплатил за газету.

Большая часть разделов его не интересовала, как не имеющая отношения к тому, что он задумал. Точнее говоря, интересовал его один-единственный раздел, и в конце концов он нашел его. Объявления, публиковавшиеся в «Трибьюн», фактически являлись отдельной газетой в несколько страниц. Григорий отделил эти страницы от остальных и прочитал указатель. В начале публиковались объявления с предложениями работы. Это Николау совсем не интересовало. Его финансовое положение на сегодняшний день было прекрасное. Занимаясь для души писательством и поигрывая время от времени в азартные игры, коими умел слегка манипулировать, Григорий мог безбедно просуществовать еще как минимум полгода. Кроме того, у него имелись безымянные инвестиции в целом ряде предприятий, и некоторые из них он в ближайшем будущем намеревался изъять.

На самом деле нищета Григорию никогда особенно не грозила, что было одной из странностей его и без того слишком странной жизни. Григорий нисколько бы не удивился, если бы зловредный Фроствинг взял да и довел его до нищенского существования, превратил в бездомного бродягу. Но, видимо, это не входило в планы грифона.

Николау в который раз напомнил себе о том, что прогнозировать действия каменного злодея — напрасный труд. Фроствинг был по-своему безумен, а у безумия — собственные законы.

Придет время, и придется выбрать себе какое-нибудь занятие, вместо того чтобы дни напролет сидеть и поджидать очередного визита этого негодяя. Безусловно, Григорию вполне хватило бы на жизнь выигрышей в карты, но он предпочел бы работу. Она по крайней мере хоть какое-то удовлетворение приносила.

Наконец, сразу же после объявлений с предложениями работы, Григорий нашел то, что искал.

Практически во всех главных городских газетах по всему миру печатались такие коротенькие сообщения — для кого-нибудь или для всех читателей сразу. Одни люди благодарили Господа или какого-нибудь святого за сотворенное ими чудо. Другие искали сведения о каком-то человеке или событии и просили помочь им в поисках. Третьи объяснялись кому-то в любви. Короче говоря, в этом разделе можно было прочитать о чем угодно, если только содержание сообщения не оскорбляло издателей.

А если ты знал, где искать, можно было найти и сообщения для таких, как Григорий. Для избранных, владевших магической силой.

Кое-какая связь между ними была необходима. Современный мир предлагал для этого уйму возможностей, но газета была одним из самых надежных средств. Газету можно было найти почти всегда и почти везде. Нельзя было, конечно, назвать подобный метод связи таким уж конфиденциальным. Более важные сообщения передавались по другим каналам. Но и сведения, почерпнутые из газеты, могли оказаться весьма интересными.

Как бы то ни было, просмотр газеты дал Григорию столь же мало, сколь и возня с картами. Ничего. Ни закодированного послания, ни даже намека на чье-либо присутствие. Амулет показал, что в городе присутствует несколько других, но, видимо, никто из них не передавал сведений через газету. Но на самом деле это ничего не значило: может быть, просто на данный момент и передавать было нечего. Если на то пошло, Григорий и не думал идти с ними на контакт, если бы только обстоятельства не вынудили. Не трогай их — и они тебя не тронут. Большинство других уважали чужую личную жизнь.

Григорию было не по себе, но он понимал, что пора заняться осуществлением собственных планов. Он научился жить с постоянным страхом и тревогой. Пока этот город мог на время стать его домом — местом, где он мог бы поразмыслить, откуда мог бы действовать.

Века не состарили Григория, не размягчили его. Он все еще надеялся избавиться от своего истязателя. Быть может, в Чикаго ему удастся добиться этого.

Он печально усмехнулся. Порой это удивляло его — то, что надежда никогда не умирает.