— Нет, не найдете. Я почти уверен, что это невозможно, — я нахмурился.

— Почему?

— Эфирная природа. Вы уменьшите радиус, и свойства этого места изменятся.

— Знаете, — лицо Зосимова стало хмурым, голос ниже. Елена, глядя на мужа, нахмурилась. Ее лицо приобрело обеспокоенное выражение, — давайте пока оставим споры о том, как именно мы покорим эти поля. Нам нужна ваша помощь, Роман Селихов. Очень нужна. Я, знаете ли, люблю жизнь. Богатую жизнь и, напротив, ненавижу, когда ей, моей жизни, что-то угрожает. Особенно экзистенциальное межпространственное зло.

— Ты зря выложил им все, Салазар, — не глядя на свою копию, проговорил я, — такие знания делают неподготовленный разум хрупким и неосмотрительным. Велик шанс сделать глупость.

— О нет, это не так. Вы очень нужны нам Роман, — продолжал Зосимов, — и я даже не уверен, что у вас есть выбор. Пожиратель близко, и есть лишь один способ остановить его.

— Тот, который вы имеете ввиду ошибочен.

— Не думаю.

— Я знаю.

Зосимов вздохнул, взял серебряную ложку и неприятно постучал о фарфоровую чашу для супа.

— Выйди, Елена. Мы будем разговаривать.

Девушка испуганно посмотрела на супруга.

— Выйди. Кому сказано?

Лена медленно встала, принялась мять в руках хлопковую салфетку.

— Иди отсюда, ну! — крикнул Зосимов так, что она вздрогнула. Глаза девушки заблестели. Она торопливо вышла, — прекрасно, — тон Зосимова младшего изменился, — теперь мы можем поговорить о настоящем деле.

— Предупреждаю, — холодно произнес я, — если я решу уйти, меня ничего не остановит.

— Это мы еще посмотрим. Так вот, скажите Роман, вернее, Ифритор. Что вам известно о смерти моего отца, Зосимова Федора Михайловича на турнире фехтовальщиков?