Волков отпустил меня, и поднялся. Я не поняла его реакции — он смеялся. Эрик достал телефон, и стал кого-то набирать, а я тут же начала винить себя в тех словах. Если он сейчас из-за этого навредит Лешке?
— Егор, отпускай мальца, только проследи, чтобы он не рыпался. Вероятно, он захочет вернуть сестру, но вот она больше к нему не вернется.
Я ужаснулась его словам. Он все же убьет меня! Сердце ускакало куда-то в пятки, и я тут же поднялась с кровати, не обращая внимания на наготу. Волков сбросил звонок и повернулся ко мне.
— Ты сама виновата, милая. Больше я не буду добиваться желаемого через твоего брата. Только силой. Мне нравится то, с каким упорством ты сопротивляешься. Ни одна женщина со мной себя так не вела, все боялись, а ты нет. К тому же, теперь я еще больше хочу заполучить не только твое тело. Я сведу тебя с ума, Эля. Стану твоим первым и последним мужчиной. Ты будешь молить о смерти, потому что я тебя уничтожу.
Он начал медленно надвигаться на меня, а я молила Бога, чтобы он не воплотил задуманное в реальность, молила, чтобы все это закончилось. Ведь передо мной самый настоящий Дьявол, который так и норовит забрать мою душу.
Эрик
Меня все больше и больше начинает затягивать эта игра. Она так отчаянно хочет защитить брата от меня, но кто защитит её? Маленький зайчонок попался в лапы злого и страшного волка, и исход здесь очевиден. Сначала я ожидал, что она сама разденется, не люблю, когда женщина мнется и ломается. Но не буду лгать, мне пиздец как понравилось раздевать её самому. Медленно, осторожно, наблюдая за тем, как её кожа дрожит. Я видел страх в её глазах, она едва сдерживается, чтобы не разрыдаться.
Честно, я не ожидал того, что Эля окажется девственницей. Я считал её еще той шлюхой, думал, что она, как и большинство, пробивает себе дорогу в безбедную жизнь через постель, а мне отказывает потому, что хочет набить цену. Но все оказалось далеко не так просто, как я предполагал. У неё очень красивая фигура, она кажется такой маленькой в моих руках, кажется, если сильнее нажать, её кости тут же сломаются.
Хрупкая, нежная и такая желанная. Как же я жажду её тело, мне требуется её тепло. Я думал, что выброшу её раньше, чем через полгода, но узнав о её невинности больше не так уверен. Кажется, я ею долго не смогу насытиться. Сделаю только своей, она уже принадлежит мне, и я не хочу, чтобы после меня ней кто-то пользовался. Хочу наказать Элю за её острый язычок, она осмелилась назвать меня ничтожеством, еще одно удивление, раньше ни одна сука себе такого не позволяла. Они либо рыдали так, что оглохнуть можно было, либо смирялись со своей судьбой. Но Эля не такая, я видел, как она стискивала зубы от ненависти ко мне, от страха. Даже когда лгала мне, что не боится, я видел, что это не так.
Не мог не улыбнуться тогда, когда она высказала мне все, что накопилось. В голове тут же вспыхнул план. Я отпущу её брата, больше я не хочу, чтобы она была пай девочкой, которая соглашается с каждым моим словом. Мне понравился огонь в её глазах. Эта ненависть ко мне, это возбуждает намного сильнее, чем покорность. Как я раньше этого не замечал?
— Не подходи! — я в два шага подошел к ней, поваливая обратно на кровать.
— Упс, кажется я не сдержу свое обещание, и возьму тебя здесь и прямо сейчас!
Мне нравятся её крики, нравиться то, что она так яростно сопротивляется и жаждет выбраться.
— Нет, Эрик, я прошу тебя! — нравиться как звучит свое имя из её уст. — Не надо! Не сейчас! Умоляю тебя, Эрик!
Я остановился, но все так же продолжал прижимать её своим телом. Мне нравиться как она умоляет меня, но это не так возбуждает, как её ненависть ко мне. Сейчас она не смотрела на меня, её взгляд был прикован к стене. Кажется, я чуть не сломал её раньше времени. Ну нет, милая, я буду держать ту тонкую грань между ненавистью и твоим личный адом. Она плакала, но совсем беззвучно, не думал, что женщины способны так плакать. Обычно мне попадались истерички, а это вон как тихо слезы льет.
— Ты самый настоящий Дьявол. — она выдавила из себя эти слова.
— Ты даже не представляешь себе, насколько права.
Я взял её за подбородок и впился в её сладкие и такие манящие губы. Ну вот, Эля опять вырывается, опять ненавидит меня. Я сжал её подбородок слишком сильно, и скорее всего останутся следы, но мне плевать. Я чувствую, что ей больно, понимаю насколько жесток поцелуй, но мне так нравится.
— Советую тебе не выводить меня из себя. Я могу запросто нагнуть тебя раком, наплевав на то что ты невинна, а могу постараться быть нежным.
Я увидел надежду в её глазах, она так и не поняла, что я блефую. Наивная, маленькая Эля. Я не могу быть нежным, просто не умею, но я хочу ввести её в заблуждение, чтобы добавить ненависти в общий котел.