— Ты должна написать им письмо, — усадив меня за стол, велел однажды Густав. — Боюсь даже представить, как они волнуются о тебе. Это жестоко, не подать им весточку.

— Но что, — оторопела я, — что именно я должна им написать, что потеряла память?!

— Напиши только часть правды, только то, что позволит им успокоиться на счёт твоей безопасности и объяснит причину побега.

Я написала всё так, как рассказывал мне до этого Густав, он перечитал и одобрил. Посоветовал приписать просьбу держать моё письмо в тайне и обещание, что скоро я напишу им ещё, а ещё чуть позже и в гости приеду. Потом я лично запечатала и подписала конверт, и Густав куда-то его увёз. И хотя я ничего не чувствовала к людям, которым адресовалось это послание — на душе тогда стало как-то тепло. И вот совсем скоро, если сумеем добраться до города, я напишу им ещё одно письмо. А потом ещё и ещё.

Интересно, какие они — мои родители? Сколько им лет? Чем занимаются? Какие у нас были отношения?

Андрей Иванов. Иванов… Андрей… Пустота. Совершенно никаких эмоций или ассоциаций. Просто белый лист. А ещё приветы для Оксаны, Лизы и Тёмки. Интересно — это кто? И почему ни одного привета маме?

А вдруг мы так и не сумеем отсюда выбраться? А вдруг ОН уже расправился с Густавом и Наташей, и я теперь совершенно одна, и время уже тикает обратный отсчёт?..

И словно в подтверждение этому скрипнула, открываясь, дверь. Я перестала дышать… Чьи-то осторожные шаги. Это может быть кто угодно, тот же Густав, но я почему-то знаю, что это ОН, и задыхаюсь…

А потом вдруг непонятный треск, шум молчаливой борьбы, снова треск, в котором я узнаю, наконец, электрошокер Густава, и сразу за ним — грохот тела об пол.

Закусила кулак, чтобы не закричать от ужаса.

Невнятное бормотание, звуки возни… и всё стихло, а время застыло.

Сколько я сижу здесь? Две минуты, три часа? Что происходит снаружи? А вдруг ОН схватил Густава и пытает его, требуя сказать, где я? А вдруг, он его убьёт?! А вдруг уже?..

Проклиная себя за дурость, аккуратно двигаю комод, выползаю на волю… Кругом тишина и темнота. Крадучись выхожу в центральную комнату-зал. Темень такая, что, если бы я не знала обстановку — давно бы расшиблась. Но из-под двери ведущей в махонькую комнатку без окон пробивается тусклая полоска света.

Я почему-то замираю. Смотрю на неё, как заворожённая… И вздрагиваю, когда отчётливо слышу голос. ЕГО голос:

— Считаю до трёх, и если не скажешь где она — отстрелю тебе яйца, клянусь!