Постепенно Джим перешел на свой вариант стенографии, и вместо имени Джанет в блокнотах стало появляться просто сокращение «Дж.». Иногда полицейский писал сам себе напоминания переговорить с ней. «Спросить Дж., слышала ли она?» – подобные записи появлялись на страницах довольно часто.
За три страницы до конца последнего блокнота Люси наткнулась на упоминание имени Кевина Маллэна. Оно было обведено красными чернилами, а наверху страницы черным стояло сокращение «Дж.». Под именем Маллэна было написано: «
– Ты что здесь делаешь? – услышала сержант отцовский голос.
Она подняла глаза – Джим сидел на диване, а одеяла, которыми она его укрыла, кучей громоздились на полу.
– Это мои бумаги, – сказал старик. – Положи их назад.
– Мне надо просмотреть их, папа, – ответила девушка, чувствуя себя неудобно оттого, что ее поймали за чтением чужих записей.
Ее отец попытался подняться, используя спинку дивана как опору.
– Положи на место! – выкрикнул он.
Мисс Блэк опустила глаза на страницу, которую читала.
– Я уже почти закончила. Я должна была узнать правду о Джанет и Кевине Маллэне.
В этот момент Джим бросился на нее и схватил за руки.
– Верни мне мои чертовы бумаги! – закричал он, замахиваясь на дочь.
Девушка попыталась вырваться и уронила блокнот, который читала, на пол.
– Ну вот, посмотри, что ты натворила! Сейчас же подними! – рявкнул старик.
– Папочка, я не… – выпрямилась Люси.
Отец сильно ударил ее по лицу открытой ладонью. Она почувствовала, что от удара прокусила себе губу и во рту у нее появился медный привкус крови.
Внезапно Джим замер и посмотрел на нее таким взглядом, как будто видел в первый раз в своей жизни.
– О боже мой, милая! Прости меня! – охнул он. Из глаз у него потоком потекли слезы. Старик прикрыл рот рукой: тонкие и женственные пальцы спрятали его трясущиеся губы.
Потом бывший полицейский протянул руку к дочери. Твердо решив, что ни за что не заплачет, она оттолкнула его.
– Ты мне больше не отец! – резко заявила девушка. – Я не хочу тебя знать.