Глава 43

Первые представители прессы прибыли, когда Кейт все еще оказывали медицинскую помощь в одной из машин «Скорой помощи», которые приехали вслед за полицией. Люси и Флеминг сидели в другой «Скорой», где рану инспектора тщательно перебинтовали.

Трэверс говорил с прессой, рассказывая ей о том, как прекрасно полиция выполнила свою работу и как благополучно закончилась операция. Сержант Блэк рассмеялась, услышав слово «операция», которое означало что-то заранее спланированное и выполненное с хирургической точностью. Но хотя Билл и был главным докладчиком, девушке было видно, что журналистов гораздо больше интересуют они с Флемингом. По тому, куда были направлены объективы камер, Люси могла сказать, что снимали не Трэверса, а то, что находилось за его спиной. Через распахнутую переднюю дверь дома можно было видеть закрытое одеялом тело Маллэна, лежавшее на носилках.

Билл был вне себя от ярости, потому что сержант Блэк и ее непосредственный начальник нарушили приказ и вошли в дом, не дождавшись его. Девушка видела, что суперинтендант чувствует себя одураченным, ведь ему было важно, чтобы дело было не просто раскрыто, а раскрыто именно им, Трэверсом. Однако он ничего не мог противопоставить тому, что благодаря именно их инициативе Кейт Маклафлин была освобождена живой и почти невредимой.

Сама девочка мало что смогла сказать с того момента, как ее освободили. Медики предположили, что остатки не полностью сгоревшего газа в закрытой комнате отравили ее и что она будет молчать еще несколько часов. И это еще не считая всех тех ужасов, которые ей пришлось пережить за прошедшую неделю!

Потом первая «Скорая помощь» увезла Тома Флеминга в больницу, чтобы его раной занялись специалисты. Хотя он и пытался убедить всех, что пуля затронула только мягкие ткани, врачи не хотели рисковать.

Толпа журналистов вдруг неожиданно переместилась в сторону, и к воротам с пятью поперечными балками подлетела и резко остановилась еще одна машина. Из нее выскочил Майкл Маклафлин. Он пересек полицейскую линию, проталкиваясь сквозь толпу репортеров, которые пихали ему в лицо свои микрофоны и выкрикивали вопросы; затем поставил ногу на среднюю балку ворот и перемахнул через них, отчаянно пытаясь разглядеть свою дочь. Увидев ее фигуру в машине «Скорой помощи», он издал низкое рычание и бросился к ней.

По-видимому, девочка тоже увидела его, потому что встала, закрытая серебристой согревающей накидкой, как шалью, и широко раскрыла руки навстречу отцу. Тот обнял ее, прижал к груди и расплакался.

Люси почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Она подумала о своем собственном отце и о том разочаровании, которое испытала, когда узнала о его похождениях.

На дороге появился еще один автомобиль, и теперь пресса окружила его. Из машины появилась помощник начальника полиции Уилсон. Не обращая на журналистов никакого внимания, она подошла к воротам и подождала, пока их откроет один из констеблей.

Войдя во двор, женщина направилась к машине «Скорой помощи», в которой сидела сержант.

– Люси, – начала она, – как твои дела?

– Все в порядке, мам, – ответила девушка.

Даже если ее мать и услышала последнее слово, она ничем этого не показала.

– Ты застрелила подозреваемого, правильно? – уточнила она.

– Мой пистолет выстрелил во время борьбы с ним, – покачала головой мисс Блэк, – но застрелил его инспектор Флеминг.

– Уж лучше он, чем ты. – Женщина подняла руку. – Как ты себя чувствуешь?