Мильтон пожевал губами, изображая мыслительный процесс.

— Милейшая сударыня, то, что вы говорите, несомненно, справедливо, но существуют законы, согласно которым…

— А какое наказание по закону полагается градоправителю, обрекающих жителей на мучительную смерть?

— Что?

Я больше не сдерживалась, вскочила с места и схватила его за ворот.

— Слушай, ты, жирный боров, через два часа в эту деревню повалят мертвецы, голодные и злые. Они порвут всех на части, понимаешь — всех! И то, что твоя деревня просто вымрет, и перестанет существовать, будет для нее самой лучшей перспективой. Только будет еще хуже. После смерти каждый житель этой дыры пойдет дальше, ничего не соображая и убивая всякого, кто попадется на его пути, разнося эту заразу дальше, пока какой-нибудь некромант не положит конец этому ужасу. Ну что, пошлем запрос в Инквизицию? Или напишем разрешение?

— Джен, — вдруг подал голос эльф. — Уже темнеет.

Мы переглянулись.

— Стража!!! — заорал Мильтон, воспользовавшись заминкой.

Два здоровяка ворвались в зал, но тут же упали и больше не двигались.

— А теперь, боров, заткнись и молча благодари господина Эльстана, что он их не убил, — прошипела я, приставляя нож к третьему подбородку старосты. — Эльстан, свяжи его, чтоб он не мешался.

Уговаривать эльфа не пришлось. Слабо упирающуюся тушу мы вытолкали на балкон, с которого было отлично видна вся площадь. Попутно я заловила мальчика-слугу, приказав ему собрать народ. Как ни странно, ему это удалось — звон колокола был слышен, наверное, даже в лаборатории некроманта.

И народ повалил. Что мне понравилось, никому не пришло в голову нас пристрелить, хотя шум поднялся что надо. Но едва я начала говорить, все стихло — видимо, любопытство у горожан было развито на порядок выше, чем любовь к своему хозяину.

Речь моя, была, в принципе, проста. Не буду приводить ее текст, он так звенел от пафоса, что даже у меня уши закладывало. Но общий смысл был таков. Я объяснила жителям, какая им грозит опасность, и приказала не высовываться из своих домов ни под каким предлогом, пока лично от меня не услышат, что все закончилось. На вопрос, что с градоправителем, ответила просто, что он их предал, и единственно, кто может им помочь в борьбе с нечистью — это их всеми забытый некромант Руперт. Как ни странно, великой новостью это не было. Народ побросал в воздух шапки, проскандировал имя некроманта, кто-то обозвал Мильтона жирной свиньей, после чего все по моей команде дружно разошлись по домам. Я перевела взгляд на старосту.

— Да, господин Мильтон, я вам не завидую. Любят вас, нечего сказать.

Староста таращил глаза и клацал зубами, издавая нечленораздельные звуки. Хорошо хоть слюни не пускал.

— Куда это? — спросил эльф, брезгливо кивая в его сторону.

— Это мы оставим здесь. Господин Мильтон, то, что я сказала, к вам относится так же, как и ко всем остальным, несмотря на то, что вы мне глубоко неприятны. В смысле, сидите дома и не отсвечивайте. Запритесь на все, что можно. Если знаете еще какое-нибудь средство против нечисти — флаг вам в руки, только из дома не выходите.

— А если…

— «Если» исключается. Любое.