Наконец-то! Она снова смотрит на него! Не зная, что сказать, молодой человек улыбнулся.

“Боги! А с ним что?! Никогда не видела его таким. Даже болеющий, этот парень выглядел куда лучше, чем сейчас. Осунувшееся лицо, впавшие глаза, черные круги под ними. Да и в целом какой-то он весь помятый, точно приблудившийся кот.”

Девушка попыталась повернуть голову, но скривилась от резкой боли.

— Чщ-щ-щ… Тише. Тебе нельзя так резко двигаться, — брюнет наклонился к ней, чтобы удержать. — Я сейчас.

Андрей медленно начал подниматься. Быстрее все равно не получилось бы — в неудобной позе все тело затекло. Молодой человек заметил, как рыжеволосая едва приподняла руку ему вслед.

— Не волнуйся, я сейчас вернусь, только позову врача. И да… с возвращением, Майя… — он вышел и почти сразу же зашел.

Успел только сесть на свое место, как в палату влетел мужчина в белом халате.

— Так-так-та-а-к… Наша спящая красавица наконец-то проснулась! — с улыбкой проговорил Петр Васильевич. — Н-да, Андрей, все-таки нужно было раньше вас пропустить. Хе-хе-хе! — добавил, взглянув на актера.

Девушка указала жестом на кислородную маску, дескать, мешает. Доктор аккуратно снял маску и присел на краешек койки.

— Ну? Как мы себя чувствуем?

— Пить… хочу… — девушка разлепила слипшиеся губы. — И… больно… Все… болит…

Андрей вскочил с места и быстро вышел.

— Ну, пить — это хорошо, — ответил доктор. В этот момент зашел Горин со стаканом воды.

— Только, сейчас просто смочите губы. Сразу пить пока нельзя.

Актер покосился на Фельдмана — он успел разглядеть фамилию на бэйдже.

"Точно! Бейдж! И почему он мне сразу в глаза не бросился? Хотя, какая теперь разница?"

Получив знак одобрения, молодой человек поднес стакан к губам девушки, и та сделала пару крошечных глотков.

— Замечательно. Сейчас я скажу девочкам, и вам дадут болеутоляющее. Отдыхайте пока, а завтра прямо с утра начнем вас обследовать. Все-таки пока вы лежали без сознания, общая картина была смазана. Нужно будет кое-что перепроверить, — в ответ пациентка только моргнула, поскольку шевелиться было больно, а говорить она могла с трудом. К тому же это получилось бы очень тихо.

— Могу я остаться на ночь с ней? — с надеждой спросил брюнет.

— Учитывая ваше положительное влияние на пациентку, пожалуй, можно сделать для вас исключение, — Петр Васильевич вышел из палаты, что-то неразборчиво напевая.