— Они уже успели выйти за ворота, когда на заводе началась тревога. Лусьяно был бодрый. Он сказал, что может быть погоня, они не должны идти прямо к лодкам — выдадут всех нас. Они пошли далеко в обход, и сил у него не хватило. Несли его, поэтому опоздали.

Лодки вырвались из-под навеса ив. Только те две лодки, предназначенные для группы Росарио, безмолвными пустыми гробами качнулись на черной воде.

Лаптев греб, а сам до рези в глазах вглядывался в уходящий берег. Потом, одной рукой подняв весло, чтобы не мешать грести другим, дотронулся до колючей щеки Гонсалеса. Комиссар шевельнулся, открыл глаза. Взгляд его был осмыслен. Он разомкнул губы, с сипом спросил — Андрей не разобрал слов.

— Комиссар спрашивает о той группе, — перевел Божидар.

Андрей пожал плечами и снова взялся за весло.

Они миновали излучину и вышли на открытое место. Со стремительным посвистом взмыла ракета, вспыхнула в небе и повисла, казалось, над ними, над их лодкой, озарив мертвенным ярким светом реку и каждую щепку на ее волне. Бойцы невольно припали к бортам. Но их уже заметили. С франкистского берега ударили сначала винтовочные выстрелы, а потом застучал пулемет. Вода вспенилась фонтанчиками. Из лодки ответили выстрелами наугад, на звук. Пулеметная очередь настигла их. Пробарабанила по борту, вылущила щепу. Кто-то вскрикнул. Андрею обожгло лоб и сбило в воду берет. Он перегнулся, подхватил берет, натянул на голову. На глаза, на лицо потекла густая горячая вода. Провел ладонью. Вода была липкой. Поднес руку к глазам. Пальцы черные. Кровь? Почему же не больно?..

Ракета с шипением врезалась в реку. Стало очень темно. Бойцы налегли на весла. Лаптев услышал глухие стоны.

— Кого?

— Комиссара! — отозвался Божидар. — Снова в грудь.

Опять взлетела ракета. И еще одна, и еще... Но их лодка была уже далеко, а первые достигли своего берега. Оба рубежа полыхали огнем, трассирующие пули со свистом прочерчивали над их головами цветные арки. Еще в воде их лодку подхватили, втянули на песок.

— Помогите комиссару!

Санитар склонился над Гонсалесом, начал с хрустом разрывать санпакет. Раненый хрипло стонал. В куртке на груди темнела дыра. Из нее медленной струйкой сочилась кровь. На смуглом лице комиссара выделялись побелевшие губы.

Божидар приподнял Гонсалеса, помогая санитару стащить куртку, и осторожно вынул руку из-под его спины. Она была черной от крови.

Быстро светало. Высоко над рекой розовым золотом засветились облака. Стрельба с обоих берегов прекратилась.

Андрей посмотрел на часы. Неужели всего тридцать две минуты, как они вырвались из зловонной трубы? И через три минуты...

Он повернулся к комиссару. Тот пристально смотрел на него. Пошевелил белыми губами, обрамленными жесткой черно-седой щетиной:

— ¿Pero que pasó? ¿Por qué?.. ¿Ud. cumplió con su deber? ¿Si o no?[13]

— Сейчас! — Андрей пальцами правой руки охватил часы.

Секундная стрелка с фосфоресцирующим острием начала обегать черный круг циферблата. Каждое ее движение отдавалось в руке, в висках. Она пульсирует? Или в такт ей пульсирует кровь? Четверть круга... Половина... Три четверти...

Вот и минутная стрелка, повинуясь ей, передвинулась на деление.