– Убью. Зубами грызть буду.

– Если будет чем грызть, – зло рассмеялся Вадим и, коротко разбежавшись, взвился в воздух.

Вес тела, помноженный на скорость полёта и силу удара, отбросили Олафа на несколько метров в сторону. Выпрыгнув ногами вперёд, Вадим в воздухе развернулся, нанося удар не той ногой, которую обозначил противнику. С размаху ударившись спиной о камень, Рыжий страдальчески застонал и, медленно перевернувшись, поднялся на четвереньки. В момент удара что-то тихо хрустнуло в его спине, и теперь тело плохо слушалось команд мозга.

Понимая, что встать тому уже не суждено, Вадим решительно подошёл к противнику и с ходу нанёс страшный удар в лицо. Тяжёлое тело Рыжего подлетело в воздух и снова рухнуло на камень. Вадим остановился, ожидая хоть каких-то ответных действий, но Олаф тяжело ворочался в снегу, даже не делая попыток подняться. Мрачно качнув головой, Вадим подумал: «Пора заканчивать», – и, шагнув к противнику, ухватил его за голову.

Руки бывшего спецназовца привычно легли на затылок и подбородок противника. Приподняв его над землёй, Вадим упёрся коленом в спину Рыжего и, мрачно усмехнувшись, громко сказал:

– Я обещал убить тебя голыми руками. Я это сделаю. С этими словами он резким движением свернул Олафу шею. Крупное тело противника дёрнулось и обмякло.

– Я всегда держу данное слово, – добавил Вадим, медленно выпрямляясь.

Наблюдавшие за происходящим воины мрачно переглянулись и тихо затянули долгую, протяжную песню без слов. Сунув руку в пояс, Вадим достал из потайного кармашка две золотых монеты и, перевернув труп на спину, положил их на глаза Рыжему, после чего медленно отошёл к побратиму. Рольф заботливо накинул ему на плечи отброшенный плащ и сделал Гюльфи знак забрать тело погибшей рабыни. После чего Свейн выступил вперед, обвёл воинов Рыжего долгим, задумчивым взглядом и громко сказал:

– Он повёл себя подло, но он был вашим конунгом. Похороните его как положено. А теперь возвращайтесь домой и живите так, как жили наши предки. То, что годится на юге, не будет работать у нас. Мы другие.

Воины молча завернули тело конунга в плащ и, не прекращая пения, медленно двинулись в обратный путь, неся тела убитых на сложенных щитах. Дождавшись, когда скорбная процессия скроется за сугробами, Вадим развернулся и устало побрёл в бухту. Спустившись на пляж, он подошёл к самой кромке прибоя и, вздохнув, мысленно произнёс:

«Я выполнил твой приказ, Одноглазый. И что мне делать дальше?»

«Жить, приятель. Просто жить. Придёт время, и мы с тобой весело попируем. А пока просто живи. Ведь для тебя ещё ничего не кончилось», – услышал он в ответ гулкий мысленный голос и, зябко передёрнув плечами, потерянно улыбнулся.

Догнавший его Рольф осторожно тронул побратима за плечо и, дождавшись ответного кивка, спросил:

– И что ты теперь делать будешь? Останешься с нами?

– А куда я денусь? – грустно улыбнулся Вадим. – А что до того, что дальше? Так дальше всё просто. Дальше будет жизнь, брат. Просто жизнь.

Сноски