На первый взгляд как будто ничего не пропало. На диване валялся ноутбук, телевизор находился там, где ему и следовало быть, а украшений у нее было всего ничего. Она помчалась наверх с проверкой, но все лежало на своих местах. Кольцо на помолвку и обручальное, давно уже «поселившиеся» в зеркальной шкатулке на ночном столике, тоже никуда не делись.

Нужно привести мысли в порядок; давно она не чувствовала себя такой беззащитной и униженной. А все-таки ведь ничего не украли. И ее не тронули – по крайней мере, насколько она помнила.

Открывая последнюю страницу блокнота – ту самую, на которой жирными черными цифрами был записан телефон, – она уже знала, что совершает ошибку.

Она трясущимися руками набрала номер и направилась на кухню за очередной порцией крепкого кофе.

Едва она поднесла к губам кружку, как Мэтт взял трубку:

– Алло?

– Привет, Мэтт, это Алекс.

– Я догадался, твой номер высветился, как и в прошлый раз! Что у тебя?

– Мэтт, извини, я не знала, кому позвонить… – заговорила она сбивчиво, чуть не плача.

– О боже, Алекс, сейчас только восемь утра! – прошипел Мэтт. – Что с тобой такое?!

– Да не пила я! Я не… я… в общем, я не знаю, что делать. Кажется, кто-то вломился в дом.

До нее донесся вздох.

– Алекс, если ты думаешь, что к тебе вломились, звони в полицию. Местную. Они кого-нибудь пришлют.

– Нет, Мэтт, ты не понимаешь! Ничего не пропало. Я знаю, что они мне не поверят, потому что у меня ничего не украли. Но окно на кухне было открыто, и задвижка на воротах отодвинута.

– Ничего не пропало?

– Не пропало, но… вчера вечером я оставила блокнот открытым, а сегодня утром он был закрыт, и… – Она замолчала.

– Алекс, никто к тебе не вламывался. Ну что ты говоришь? Ворота на заднем дворе не заперты? Так же, как и у половины твоих соседей. Окно на кухне не закрыто? Так ты сама его, наверно, и открыла. По ночам еще не холодно – открыла и забыла.

Она знала, что не открывала это окно. Знала на все сто процентов. Окно не открывалось никогда – как раз во избежание таких вот ситуаций. Она цепенела от ужаса при мысли, что забудет закрыть его перед сном: кто угодно сможет залезть внутрь!

– Полиция не примет заявление, если ничего не украдено и нет явных свидетельств того, что в доме кто-то был, – говорил Мэтт нарочито ровным тоном, плохо скрывая раздражение.

Сегодня выходной; утро, время завтрака; ему, наверно, пришлось уйти в другую комнату, чтобы невеста не слышала… Она поставила его в неловкое положение.