– Нет, никогда. Разве можно винить священника, что он отвечает прихожанину цитатой из Писания? А не собственными словами, идущими от сердца? Его так учили, он считает это единственно правильным.

– Вот-вот, я это и имел в виду. Мне Пятерня рассказал, как уважали в то время Орден. Хорошо, что ты понимаешь.

– О, поняла я далеко не сразу. Только когда во время войны своими глазами увидела. А в детстве – было, говорила себе, что она гадкая, совсем меня не любила, раз отдала.

– Неужели до сих пор себя за это винишь?

– Уже нет. Однажды дала слово, что, если вдруг встречу её, скажу спасибо. И извинюсь. Не возражаешь, я приведу себя в порядок?

– Всё, ухожу.

– Не в этом смысле, – засмеялась Осока. – Настроиться, собраться. Можешь смотреть, мне непринципиально.

Она сняла с пояса жёлтый меч. Зажала его между ладонями, закрыла глаза. И осторожно развела руки – шире, ещё шире. Меч продолжал висеть в воздухе между ними, словно между двумя магнитами. И вдруг начал медленно вращаться, с каждой секундой ускоряясь. Вот он уже крутится в двух плоскостях одновременно, вопреки всем законам физики. Я и не заметил, когда девушка вовсе убрала руки, а меч всё продолжал хаотично вращаться. И, вдруг остановившись, лёг в подставленную ладонь.

– Всё. К бою и походу готова, – бодрым голосом сказала Осока.

Через несколько часов, к удивлению и ужасу местной имперской администрации, в столичном порту Шили приземлился хищный чёрный кораблик. Под звуки императорского марша из него вышла Инквизитор-тогрута в аспидно-чёрной броне и развевающемся шёлковом плаще. Её сопровождали рептилия-наёмница, офицер-клон в сером мундире и шлеме-каске и два штурмовика. Мы с Сакисом остались в корабле у контрольных экранов.

– Я Инквизитор Навь, – процедила Осока сквозь зубы встретившему нас коменданту порта. – Желаю видеть планетарного наместника!

– Да-да, очень хорошо, спидер ждёт. Прошу, прошу, – комендант заторопился показать дорогу. – Могу я узнать, что привело столь прекрасную леди в наши…

– Информация не для низшего командного звена, – высокомерно перебила Осока. – И мои внешние данные тут не при чём. Хотя… – она бросила на коменданта ледяной взгляд розовых глаз. – Комплимент принят. Возможно, когда-нибудь я пощажу Вас за это.

Несчастный имперец съёжился, словно от удара бичом, а Осока, как ни в чём не бывало, продолжала путь. Я наблюдал за этой сценой одновременно с двух ракурсов: через зрительный прибор в шлеме лейтенанта и миниатюрную голокамеру, скрытую на левом виске фоллинки под пятнистой лентой. Сакис, тем временем, делал что-то на компьютерном терминале – не иначе, лазил по местной сети.

Наместник Императора на планете Шили был напуган почти так же, как его подчинённые. А возможно, и больше, потому что Осока, переступив порог огромного кабинета с монументальным столом, нахмурилась, протянула руку, и… Раздался звонкий щелчок, откуда-то из недр стола потянулась струйка белого дыма и растаяла.

– Вы осмеливаетесь записывать разговор со мной? – Осока шевельнула бровью, и наместник вздрогнул.

– Моя ошибка, записывающее устройство работало на совещании, я позабыл его остановить, – пустился он в объяснения.

– Хорошо, что я своевременно обратила внимание, – в голосе Осоки промелькнуло что-то похожее на участие, ледяное участие, я бы сказал. – Иначе пришлось бы сделать вывод, что Вы намерены передать кому-то содержание нашей беседы. И возник бы вопрос – кому…

– Больше не повторится, леди…

– Надеюсь. Теперь к делу. Мы получили информацию, что вашей службой безопасности раскрыта ячейка заговорщиков, состоящая из преподавателей университета.