В этом вся ирония. У нее никого нет, но весь мир следит за каждым ее вдохом и заставляет сгибаться пополам от тяжести всеобщих подозрений.
– Ты в порядке? В смысле, как ты себя чувствуешь? Я беспокоюсь о тебе… – я прерываю себя до того, как сделаю все только хуже. Конечно же, Табби не в порядке. И я частично в этом виновата.
– Со мной все хорошо, – говорит она. – Я предпочитаю думать, что просто живу в захудалой квартирке с кучей стервозных девчонок, мечтающих стать актрисами. – Табби резко вдыхает затхлый воздух. – Дом, милый дом.
Она хочет, чтобы я засмеялась. Ей нужно, чтобы я засмеялась, ей нужно, чтобы я знала, что с ней все хорошо, и я смеюсь, хотя мне не смешно.
Комната, в которой мы находимся, серая, и в ней нет окон. Вокруг на расстоянии сидят другие девочки со своими визитерами, и у всех них испуганные взгляды и осунувшиеся лица, органично вписывающиеся в общую обстановку. Возможно, со временем это место пропитает Табби насквозь своим унынием и превратит в очередное свое пятно. Я не могу допустить подобного.
– Что обо мне говорят? – Табби отбрасывает волосы за плечо. – Мне нужно знать. Расскажи хоть что-нибудь.
– Ничего, – отвечаю я. – В смысле, у всех голова забита своими заботами. Про тебя говорят не так много, как раньше.
– Ты врешь, – говорит она, сплетая пальцы в замок. – Я всегда вижу, когда ты говоришь неправду.
Не всегда.
– Все думают, что Бэк как-то замешан во всем. Я не знаю. Все скоро наладится, ты же знаешь, да? Ясное дело, Бэк ничего никому не скажет. Табби приподнимает бровь.
– Ничего не скажет о чем? Я думала, что ему нечего рассказывать.
Я смотрю ей прямо в глаза две секунды. Три. Ее глаза всегда такие яркие, всегда такие неестественно синие. Я первой отвожу взгляд.
– Тебя скоро выпустят, Табби. Пошли всех к черту. Людям просто не о чем больше говорить.
Внезапно она наклоняется через стол и хватает меня за запястья так сильно, что мне становится больно. Нам нельзя трогать друг друга, и один из охранников теперь направляется к нам. Все-то они видят.
– Сделай так, чтобы все закончилось, – говорит она. – Сделай что-нибудь, чтобы это прекратить.
«Я не могу», – хочу сказать я. И лишь когда я вижу, как ее уводят туда, откуда привели, я понимаю, что, скорее всего, кое-что я могу сделать.
12
Бриджит
ТЕБЕ ВСЕ ЕЩЕ НЕ ДАЕТ ПОКОЯ мой прошлый разговор с детективом. В скором времени ты обо всем узнаешь. Но сегодняшним субботним утром, когда я должна быть в лесу и отрабатывать интервальный бег на холме, меня снова допрашивают. Этим занимается Стюарт, который сложил руки на нашем кухонном столе в мясистый замок. С Табби полиция разобралась, но из меня, по их мнению, они еще не все вытряхнули.
Мама приносит две чашки кофе, как будто уже в порядке вещей, что Стюарт к нам зашел. Может быть, так оно и есть. Мама знает, что он пьет кофе со сливками и сахаром. У нас никогда прежде в холодильнике даже не было сливочника, пока Стюарт не начал наносить нам визиты.