Глава 9

Он обмакнул оставшийся ломтик белого тоста в желток, потом положил поверх ложку тушеных бобов и отправил все это в рот.

На тарелке оставались половина сардельки и полоска хрустящего беконного жира, но он решил, что завтрак окончен. Ему случалось завтракать и вкуснее. Но он проголодался, а нищим не приходится выбирать. По множеству предыдущих своих визитов в этот паб он знал, что это — самое привлекательное, что есть в меню. Помимо того, оно было одним из самых вредных блюд. Не то чтобы его это волновало. Когда его время подойдет к концу, убьет его вовсе не холестерин.

Он написал Маргарет, сообщив ей, что идет домой, поскольку его встречи закончились намного позже, чем ожидалось. График не особо волновал ее, пока он выполнял задачи, которые она перед ним ставила, и он мог приходить и уходить, когда хотел. Однако такое отношение проявлялось далеко не ко всем его коллегам — он и Маргарет заключили между собой особое соглашение, и она никогда не говорила ему «нет».

Впервые он закинул удочку в ее сторону после прошлогоднего летнего барбекю-корпоратива. Они пьяно ковыляли обратно в офис, чтобы забрать свои сумки и вызвать такси до дома. Но спустя несколько минут она уже уткнулась лицом в его рабочий стол, сбрасывая бумаги на пол, пока он пялил ее сзади. Маргарет была на десять лет старше его, но у нее был неистовый сексуальный аппетит — словно у женщины вдвое моложе. На следующий день он, невзирая на похмелье, заехал в офис только ради того, чтобы воспроизвести запись с внутренней камеры безопасности. Потом сделал копию и сохранил в «облаке». Это был отличный рычаг воздействия на тот случай, если Маргарет не захочет сделать что-то для него.

Он посмотрел на свое отражение в ложке, лежащей на столе. Невероятно преобразился с тех пор, как был неуклюжим, застенчивым юнцом — тощим, прыщавым, с ужасной прической, из-за которой ни девушки, ни парни просто не замечали его. Теперь ему было под сорок, и признаки старения только-только начали проявляться. Чуть заметные морщинки пролегли вокруг глаз, в белокурых волосах едва наметилась седина. Быть может, в то, что он унаследовал от своей ничтожной матери, все-таки затесалась парочка полезных генов…

Отпив глоток минеральной воды, он помешал соломинкой тающие ледяные кубики в стакане — против часовой стрелки. Потом высморкался и внимательно всмотрелся в свой носовой платок, ощутив, что из носа выпало что-то твердое. Толстая кровяная корка, и причина ясна. Амфетамины и большие дозы кофеина были и вполовину не такими действенными, как кокаин, позволявший ему бодрствовать всю ночь. Однако частое использование этого вещества имело свои последствия.

Его внимание привлек шум, доносившийся из игровой комнаты в семейном зале паба — он сидел близко к этой части заведения. Он посмотрел в сторону детского уголка, где дюжина ребятишек восторженно визжали, карабкаясь по веревочным лестницам и съезжая по узким желтым желобам в ямы с разноцветными шарами.

— Осторожней! — произнес он вслух.

— Который из них ваш? — раздался позади него женский голос. Обернувшись, он увидел привлекательную брюнетку с пустой коляской. Та, неуклюже двигаясь из-за огромного беременного живота, опустилась на деревянную табуретку и потерла крестец.

— Мальчик в красной футболке с Пожарным Сэмом[13], — ответил он и указал на ребенка с льняными волосами, который беспокойно переминался с ноги на ногу, словно бежал на месте. Он помахал мальчику рукой, пока мать пыталась удержать его на месте и вытереть салфеткой испачканный едой рот. Мальчик помахал в ответ и широко улыбнулся, сверкнув зубами.

Ему нравилось смотреть, как они играют вместе — мать и ребенок были полностью поглощены друг другом. Он любил детей этого возраста — когда весь мир состоит из двух людей, подаривших тебе жизнь. Он хотел бы, чтобы этот мальчик никогда не вырос… и чтобы никогда не увидел того, что пришлось увидеть в детстве ему самому. Невинность следовало защитить любой ценой.

— Какой красивый маленький мужчина, — восхитилась беременная женщина, и он надулся от гордости. — А моя дочь, Иззи, — вон там, на горке, вместе со своим отцом. Сегодня он исполняет отцовские обязанности.

— А я вот отдыхаю, потому что позже эти обязанности потребуют много сил, — ответил он. — У каждого второго родителя среди наших знакомых дети любят вздремнуть после обеда, но уложить нашего спать хотя бы на полчаса — это сущий кошмар. — Он посмотрел на ее живот. — Сколько еще вам до срока?

— Три с половиной недели. Но Иззи запоздала на десять дней, так что я не волнуюсь.

Он смотрел, как улыбающийся мальчик еще раз скатился с горки, прежде чем мать схватила малыша и попыталась усадить его в прогулочную коляску. Мальчик визжал и лягался.

— Пора и мне заступать на вахту, — сказал он и утер рот салфеткой. — Уже иду!

— Веселого вам пути до дома, — пожелала ему беременная с понимающей улыбкой.

Он поднял свой портфель, стоящий на полу, и сделал последний глоток минералки через соломинку.