– Кто?

– Дьявол.

Я давлюсь чаем и ставлю чашку обратно на поднос. Мне хочется обратить это в шутку, но в глубине души я понимаю – она и правда в это верит.

– И вы считаете, что это как-то связано с этими метками, с тем символом, о котором вы мне говорили… с символом, являющим собой приглашение?

– Да, но приглашение – это только начало. – Она крутит в руке крестик на своей шее. – Согласно пророчеству будут избраны шестеро.

– Согласно какому пророчеству? Из Библии?

– Из текста, который гораздо старше Библии.

– Из той штуки, что лежит у вас в спальне?

Она бросает на меня пристальный взгляд. Ей известно, что я рылся в ее вещах.

– Со временем мы смогли соединить его разрозненные куски. Первоначальное пророчество было разорвано на шесть частей. – Она снимает со стены ксерокопию и отдает ее мне. Я провожу пальцем по следам разрывов. – Это пентаграмма. Нам не хватает той части, которая должна находиться посередине. Шестеро были избраны в качестве потенциальных сосудов для дьявола, избраны из шестого поколения первых здешних поселенцев. Но из них будет избран только один, а пятерым будет суждено пасть. Дабы он открыл новую эру. Вопрос заключается в одном – кто именно будет избран?

Я смотрю, как ее взгляд скользит по фотографиям.

– И вы думаете, что названные вами избранные – это члены совета Общества охраны старины?

В стороне к стене приколото еще одно фото. Школьная фотография подростка с кривыми зубами, кривой улыбкой и бледно-голубыми глазами.

– Да ведь это…

– Ли Уиггинс. Фотография была сделана до взрыва.

– Почему здесь находится и его фото?

– Да так, пустяки, – говорит она и снимает фотографию со стены. – Просто одна из теорий, над которой я работала раньше. Он очень нездоров психически.

Я встаю рядом с ней и начинаю рассматривать фотографии и документы на стене.

– Значит, на остальных тоже есть эта метка?

– Думаю, да.