— Любопытное заведение этот фонд, очень даже любопытное, — произнесла она, и непонятно было, то ли разговаривает сама с собой, то ли…

— В каком смысле? — уточнил на всякий случай португалец.

Итальянская спутница ответила не сразу. Сначала она все-таки дочитала до конца бумаги, а потом подняла глаза на Томаша.

— Начнем с того, что у них крайне разнообразная деятельность в различных областях знаний. Они много инвестируют в исторические исследования: от археологии до палеографии. Естественно, специализируются они на Ближнем Востоке, в частности по всему региону Святой Земли. Насколько я поняла, у них прекрасная коллекция артефактов библейских времен. Но они при этом много вкладывают в исследования и в других областях знаний, создав специализированные лаборатории в таких разных сферах как, например, физика частиц и медицина, — она даже присвистнула от восхищения. — Dio mio[41], это же целая Вселенная!

— Но чем они руководствуются? Какова их философия? Чисто «ученое» любопытство?

Валентина показала первую страницу документа, который закончила читать. Там был логотип — фраза, написанная готическим шрифтом. Она стала читать ее вслух:

— Über alien Gipfeln ist Ruh, in alien Wipfeln spürest du kaum einen Hauch; Die Vögelein schweigen im Walde. Warte nur, balde. Ruhest du auch.

Томаш даже замер на те секунды, пока итальянка читала.

— И что значит эта ерунда?

— Горные вершины спят во тьме ночной, тихие долины полны свежей мглой; Не пылит дорога, не дрожат листы… Подожди немного, отдохнешь и ты[42].

Историк не верил своим глазам.

— Вы так хорошо владеете немецким?

Итальянка рассмеялась и снова показала Томашу ту же страницу.

— Вот перевод на итальянский — здесь, внизу, видите?

Теперь и португалец улыбнулся.

— Ну, тогда ясно. А стихи, впрочем, красивые. Кто их написал?

— Угадайте с трех раз? — и, не давая задуматься, сама же и ответила. — Величайший из немецких поэтов — Гете.

— Заметьте, это не просто стихи, а своего рода гимн пацифизму. Если Фонд Аркана следует своему же девизу, то перед нами исключительно благонамеренная контора.

Гримаса глубокого сомнения появилась на лице Валентины. Она даже палец подняла для вящей убедительности.

— Вот именно: если. Знаете, я с большим недоверием отношусь к тем, кто на каждом перекрестке кричит о своем миролюбии. Иногда они хуже агрессора — за невинными беседами зачастую скрыты весьма зловещие намерения…