Инженер задерживается рядом с Официанткой, а потом следует за Заклинателем.
– Удачи, – искренне желает он ей, и Официантка отвечает ему столь же искренней улыбкой.
Девушка глубоко вздыхает и берет себя в руки.
– Я справлюсь, – говорит она и трогается в путь.
Зверинец провожает ее взглядом, а потом, следуя выданной ей карте, уходит в лес в восточном направлении.
Участники по одному выходят на места одиночной ночевки: участки леса или поляны, отмеченные только набором для разведения огня в цвете каждого из участников, – и устраиваются с разной степенью комфорта. Зверинец отбрасывает набор, использует свое огниво и ужинает пустыми макаронами.
– Наконец-то побуду одна, – говорит она.
Инженеру снова удается добыть огонь трением, так что он тоже ест горячее, хотя свои макароны он готовит в ямке, устланной листьями.
– Не самый эффективный способ, – говорит он, – но уж как получилось.
Он набрасывает на плечи спасательное одеяло и ест, но вскоре все равно начинает дрожать от холода.
Официантка сооружает небольшое укрытие и старается забыть о своих страхах, сосредоточившись на тошноте, которая возникла в ее пустом желудке.
– Я умираю с голода, – говорит она, хоть и знает, что чувства ее обманывают.
Заклинатель находит в трухлявом дереве несколько личинок, которых пережевывает и глотает, демонстрируя немалые актерские способности. Биологичка думает о своей девушке и жует листья мяты, которая нашлась рядом с местом ночлега. Ковбой снимает сапоги и крутит колесико шпоры, расправляя пальцы ног. Банкир проводит рукой по пропотевшим волосам и разводит небольшой костер.
– Всего девять спичек осталось, – говорит он.
Два индивидуальных лагеря выглядят иначе. Пилот находит на месте назначения непромокаемую темно-синюю палатку, а Следопыт – красную. Следопыт забирается внутрь, ничего не говоря, растягивается на полу и закрывает глаза. Пилот несколько секунд стоит перед клапаном палатки, молча злясь.
– А что вы думаете о… – начинает было спрашивать оператор, но Пилот останавливает его суровым:
– Нет.
В нескольких сотнях метров один из ассистентов разбирает палатку горчичного цвета, которая была заслужена – но больше не нужна.
21
Он жив. Конечно же, он жив! Я ведь жива, и Бреннан тоже. Братья, чьи крики теперь существуют где-то позади нас на границе воспоминаний и фантазии, – они тоже выжили. Наверняка выжили и другие, мой муж мог бы оказаться в их числе. Мог бы.