Родители сочувствовали и боялись нарушить ее смятение лишним словом. Видеть их расстроенные лица было невыносимо. Словно вернулись дни, наступившие после развода.

– Если не возражаете, я прилягу ненадолго…

Она почти выбежала из комнаты. В спальне Шелли повалилась на кровать, зарылась лицом в подушку и зарыдала. Ее тело сжалось от всепоглощающей душевной боли. Ее ярость вырывалась слезами и проклятиями, она колотила кулаками по матрасу. Никогда прежде она так себя не вела, но ее мир никогда так безжалостно не разрушали.

Вскоре ярость утихла, и навалилась смертельная усталость. Усталость и отчаянье, черное, всеобъемлющее и абсолютное. Оно душило ее.

Шелли перевернулась на спину, не обращая внимания, что мнется тщательно выглаженный шелковый костюм. Она бездумно уставилась в потолок.

Почему Шелли сомневалась в невиновности Гранта? Ведь подозрения не оставляли ее. Почему она не разозлилась хитрости Пру Циммерман и не поддержала Гранта? Ведь он ожидал именно этого.

Но она не оправдала надежд будущего мужа. Почему?

Потому что в глубине души она чувствовала: существует ничтожная вероятность, что это может быть правдой. Она много раз говорила ему, что не придает значения скандалу с Мисси Ланкастер, но оказывается, это ложь. В ее мозгу зародилось недоверие, ожившее с первыми признаками неуверенности.

Могли ли все, кроме нее, в нем ошибаться? Не похоже. Неужели любовь ослепила ее и она не увидела двойственности его истинной натуры? Все еще была восторженным подростком, безоговорочно принимающим на веру все его слова?

Она не замечала, что между ним с Пру Циммерман была связь, когда она работала ассистенткой. Возможно, девушка просто пыталась отомстить ему за унижение. Но Пру с такой уверенностью тогда ворвалась к нему в квартиру…

– О боже, – воскликнула она и снова упала лицом в подушку.

Все это полная чушь! То, как он с первого дня на нее смотрит и с ней говорит, то, как они любили друг друга утром, нельзя истолковать иначе. Он ее любит. Страсть подделать невозможно.

Долгие часы ее мысли исполняли жуткую пляску. Шелли то была готова бежать к нему, молить о прощении за свое недоверие, то вспоминала, как он поцеловал ее, когда ей было шестнадцать. Мисси Ланкастер была моложе его почти на десять лет. Как и Пру.

Для него она просто была одной из них? Нет, нет.

– Шелли?

Услышав тихий стук в дверь, она зашевелилась и села на край кровати.

– Да, мам.

Дверь распахнулась, в комнату проникла полоска света. Когда успело стемнеть?

– Я подумала, может, ты хочешь чаю.

Шелли кивнула.