Приятно вернуться туда, где тебя ждут. Очень приятно. Порой я даже опасаюсь представить насколько, потому как за минувшие дни я подолгу не мог уснуть. Точнее просто боялся. Боялся закрыть глаза. Предполагая, что, открыв их, всё это окажется лишь сном или же ужасным наваждением. Семья, девчата, жены, сын. И приду я в себя вновь, где-нибудь на просторах смежной стигмы в ожидании странников.
Сегодня уже пойдут пятые сутки, как я не выползаю из кровати и практически не выхожу из покоев, где провожу своё время лишь с жёнами и сыном. Завтрак, обед и ужин в постель. Страстные ночи с девчатами. Те даже очередность составили, правда, все эти дни она нарушалась уже несколько раз. А невинное дитя лишь спит, ест и ходит под себя. Но в этом во всём есть нечто притягательное и необъяснимое. Мне хватало и того, что я нахожусь рядом и просто наблюдаю за ним, за Алишей и за всем происходящим.
Как ни странно, но после прибытия в столицу меня никто не трогал и не беспокоил. Ни государь, ни дворяне, ни Потёмкин с Трубецким. Да я даже толком не смог ни с кем поговорить. Лишь с девчатами и то не обо всём. Самое скверное пришлось оставить напоследок, но затягивать с этим не буду. Хотя чужеродного внимания всё-таки оказалось хоть отбавляй. Несколько двоек третьего тайного отдела часами напролёт скрытно находились у резиденции. Похоже, либо Курташин, либо Решетников были в своём репертуаре.
Взгляд то и дело блуждал по покоям, по разметавшимся волосам Алины и Лиры. По обнаженным соблазнительным и сексуальным изгибам, а чуткий реанорский слух и обоняние не только улавливали их мерное дыхание и аромат прекрасных тел, но также еще приходилось отслеживать одновременно с этим сопение малыша в соседней комнате.
Что ж, на сегодня остался главный вопрос, над которым я монотонно размышлял все эти дни, ну а после можно взяться и за дела насущные.
Из переплетения женских рук и ног пришлось выбираться с неимоверной осторожностью, потому как хватка жен оказалась достаточно крепкой даже во сне. Но после минутной борьбы удалось вырваться из нежных объятий и набросив на себя халат, я неспешно направился в детскую.
Мой сын уже достаточно пожил без имени. Видит Бездна, что так нельзя.
Как и предполагалось дитя всё еще спало крепким и беспробудным сном, но позади мгновение спустя вдруг раздались шаги, а еще через секунду Алиша и Лира вновь связали меня свои руками в районе спины.
— Ты уже подумал над именем? — тихо поинтересовалась Лира, переглянувшись с Алиной.
— Подумал. Когда-то давно я знал одного достойного реанорца, — начал я свой рассказ, погружаясь в прошлое. — Это был могущественный воитель и один из сильнейших носителей Высшей речи. Именно он обучил меня всему, что я сейчас умею и чем обладаю. Его настоящее имя знал лишь ограниченный круг лиц в их доме, многим он был известен по прозвищу Уартерат. Мастер Уартерат. Но я был одним из тех, кто был в курсе его истинного имени. Его звали…
—
— Да, он мой учитель и наставник. И конечно я понимаю, что его имя не подходит для моего сына, — понятливо улыбнулся я, отводя глаза от малыша и глядя на жену. — Но если перевести его имя на манер Российской Империи, то получается… Матвей.
— Матвей? — в один голос отозвались женщины, всё также посматривая на мальца.
— Да. Пусть будет Матвеем, — с неким трепетом, прошептал я, целуя дитя в лоб. — Лазарев Матвей Захарович.
— Как скажешь, дорогой, — расплывшись в ангельской улыбке, изрекла Алина, мазнув меня своими губами по щеке.
— Лира, Алиша. Прежде, чем я примусь за дела, мне нужно с вами кое-что обсудить и многое рассказать. Поведать кое-что очень важное. Позовите сюда Куню, Хельгу и Риту с Викой. Вы все должны это знать.