Но выработанное с годами чутье охотника не пропьешь.

Вот почему так необычно располагались птичьи гнезда. Черному дыму, или чем там еще являлось это существо, видимо, было тяжело передвигаться по перекрученным обледенелым балкам и перекрытиям, чтобы добраться до лакомого мяса или яиц.

Вот куда делась команда. Тела умерших во время голода и лишений военных, ученых и моряков много лет ждали, пока изменившаяся природа не пришлет на судно своего «могильщика». Который, полакомившись останками в виде замороженного мяса и костей, устроил в шахтах лифтов гнездо и охотился на зазевавшихся буревестников, старавшихся ютиться подальше.

Охотился, вероятно, ночью, когда уставшие птицы возвращались на насесты, а кто-то из команды сегодня попросту его растревожил. Батон даже не утруждал себя догадками, кто бы это мог быть, и зарекся по возвращении на субмарину как следует отодрать поваров за уши.

— Давайте-давайте! — прикрикнул вошедший в раж Макмиллан, которому Треска перекинул свои фальшфейеры, пока Зэф и Ворошилов осторожно спускали обвязанные веревками рюкзаки принимающим снизу Батону и Савельеву.

Отстрелявший последние патроны Паштет тоже заторопился покинуть палубу.

Для верности закинув еще пару шашек в коридор, Рэнди тоже оседлал лестницу и вскоре спрыгнул на снег вслед за Треской, на которого в компании с Паштетом уже вовсю орали Тарас и Батон, пока Мичиган и Савельев торопливо грузили лодки.

— Ты какого черта творишь, сволочь хитрожопая! Я дал ясный приказ — беречь патроны и стволы не брать, а ты чего?!

— Я же как лучше хотел… — попытался вставить понурившийся Паштет.

— Видите, пригодилось же, — решив поддержать приятеля, Треска спешно ткнул пальцем в спускающегося Ворошилова.

— Пригодилось?! — не оборачиваясь, прорычал Батон. — А то, что, пока вы не напортачили, тут все спокойно было, — это не в счет? Где ствол достал, ну?

— На… на лодке, — совсем сник Паштет. — У Азата.

— Ах на лодке! На гауптвахту захотел? Или, может, вообще тут остаться, а?! Я кого спрашиваю, твою мать… Дай сюда!

— А это что такое? — Тарас встряхнул зазвеневший рюкзак за спиной Трески.

— Посуда, для дела, — жалобно пискнул тот.

— Мародеры херовы! Зла на вас…

— Ааааа!!!

Донесшийся сверху крик оборвал гневную тираду распалившегося Тараса. Все находящиеся на льдине, дружно повернув головы, замерли, увидев, как Ворошилов болтается, одними руками цепляясь за ступеньку — щупальце метавшегося наверху дыма достало один из привязанных концов лестницы.

В следующий миг веревка лопнула, и спелеолог, беспомощно суча конечностями, камнем полетел вниз. Упав на спину, которую от прямого удара защитил хрустнувший рюкзак, Ворошилов зашелся кашлем и тяжело перевалился на бок.

— Елки-моталки, живой? — подскочившие мужики помогли ему подняться.