— Ну, буря или аномалия какая. Поди ее разбери, — поборов тревогу, мнительный Паштет снова всмотрелся в горизонт. — И приближается, правда, медленно. Надо бы остальных предупредить, чтобы мы до нее вернуться успели. Задание выполнено. Вот теперь можем сворачиваться и валить к месту сбора, может, кого по дороге встретим.

— Рано сваливать, чувак, рассказать успеем, — пока Паштет аккуратно закрывал окуляры бинокля пластиковыми крышечками, осматривавший разлом Треска в своей заговорщицкой манере цыкнул вставным зубом.

— Чего?

— Ходь сюды.

— Ну, — встав рядом с приятелем, Паштет стал рассматривать разлом.

— Зырь, — Треска указал куда-то чуть ниже верхней палубы. — Вон там.

Приложив руку ребром ладони ко лбу и всмотревшись, Паштет повернулся к выжидающему реакцию напарнику. Встретившись взглядами и расплывшись в улыбках, повара дружно протянули:

— Ка-амбу-уз!

Потратив некоторое время, чтобы осторожно перебраться по вывороченным перекрытиям на другую сторону корабля, потревожив при этом несколько гнезд недовольно кричавших буревестников, парочка, наконец, ступила на кухню «Льва Поликарпова».

Даже после стольких лет запустения пищеблок производил внушительное впечатление. Всюду висели начищенные кастрюли и сковородки, развешанные над мойками и длинными разделочными столами, рифленые трубы вытяжек и полки с тарелками. Плиты, морозильники, внушительная батарея ножей всех разновидностей.

— Вот же ж люди шиковали.

— Красота-а, — оценил это великолепие Треска и, не теряя времени, деловито толкнул приятеля локтем в бок. — Ну, чё, дрогнули?

— Ты о чем это? — вскинул брови Паштет.

— Как о чем, — опустившись на колено, Треска начал развязывать свой рюкзак. — Столько сокровищ да без дела лежит. Сколько сможем, столько и заберем.

Когда парочка, наконец, управилась, на Атлантику уже медленно опускался багровый вечер, а загадочная туманность заметно приблизилась.

— Хреновая это затея была с самого начала, говорю тебе, — рассуждал Треска, когда они с Паштетом, завязав свои набитые рюкзаки и потратив вдвое больше времени на преодоление разлома из-за неожиданной ноши, двинулись к месту сбора. — Вылазки эти, починки. Чую, не получится у нас ничего. Только и отрада, что каким-никаким хабаром разжились.

Он заботливо похлопал свою ношу.

— А Тарасу что скажем, подумал? — пытался урезонить приятеля Паштет, нагруженный такой же ношей. — Что мародерствовали? Это ведь и по морскому кодексу запрещено, по погибшему кораблю шариться. Недобрая примета, погибельная.

— Сам ты погибельный.

— Да и какой толк от всей этой посуды, если нам уплыть не получится, а?