Не чего особо полезного обнаружить не удалось. Склад относился к инженерной службе двигательного отсека и основную номенклатуру составляли комплектующие к этим самым двигателям.
Сервы комплексов закончили суету и приткнулись к развернутым станциям подзарядки. Отправив запрос искинам комплексов, столкнулся с неожиданной проблемой. Тупые железки отказывались выполнять мои приказы. Нет проблем с допуском у меня не возникло, как ни как глава клана и право имею. Тупые железяки просто не понимали почему именно я собственнолично решил заняться ремонтом и требовали подтверждения от капитана корабля. В отличии от Мятого с логикой у тупеньких искинов были явные проблемы.
Суть проблемы я понял не сразу. Командная сеть корабля отсутствовала и вышедшие из спящего режима ремонтные комплексы работали в штатном режиме. Стоило объявить боевую тревогу, благо для этого моих полномочий и допусков хватало лихвой, как оба искина перешли в мое полное подчинение. Логика этого максимально проста. В боевой ситуации при отсутствии связи с главным искином корабля они обязаны выполнять распоряжения старшего офицера, а так как тут кроме меня офицеров нет, значит они обязаны выполнять мои приказы. Да и куда уж старше. В общем, а ларчик просто открывался.
Вся эта возня отняла кучу нервов и сил. Отдав комплексам приказ на полное тестирование тарантула и демонтаж поврежденного кокпита, решил перекусить.
— Мятый ты жрать хочешь? Молчание знак согласия — обратился я к стальному шару, висящему над моим плечом и не дожидаясь ответа потопал по уже знакомому маршруту.
Обед с восстановлением пирамиды для доступа к пищевому синтезатору занял у меня чуть больше пятнадцати минут. Так что к моему возвращению сервы справились с заданием и наконец-то я смог заглянуть в пилотскую кабину тарантула.
— Да все будет сложнее чем я думал — произнес я, стоя на броне боевой машины и смотря на ее развороченное снарядом нутро — работы тут непочатый край, но все могло быть и хуже.
Снаряд пробил бронеколпак, пилотский ложемент вместе с пилотом, заднюю стенку броне капсулы вскрыв ее уродливым цветком и засел одном из ребер жесткости внутреннего каркаса машины. Общий список повреждений, предоставленный ремонтным комплексом по итогу тестирования был довольно обширным, но особо ничего критичного или неподлежащего на мой взгляд восстановлению. Основные неисправности были итогом энтропии под воздействием времени и лечились смазкой и заменой подвижных частей и механизмов, что при наличии производственного комплекса не являлось проблемой. Хотя искин комплекса со мной был не согласен и уверенно списывал тарантула в утиль, указывая основной причиной такого решения разрыв шины энергопитания главных сервоприводов опорных манипуляторов и ее отсутствие в каталогах запасных частей и комплектующих согласно имеющихся у него базах данных Содружества. Да привыкли они тут конструкторы собирать. Что-то вышло из строя, зачем разбираться с причиной поломки, меняем неисправный блок и полетели.
Но меня подобными трудностями не напугаешь. Помнится, мотая срок на Свалке, тераниумывые конденсаторы на коленке перебирал и жив до сих пор, даже не свечусь в темноте.
Мысленно закатав рукава приступил к работе. Первому ремонтному комплексу поставил задачу по проведению ТО и устранению мелких неисправностей. Очистка и смазка сервоприводов, восстановление поврежденных изоляторов разгонных блоков орудий и т.д. и т.п. С помощью второго распаковал и запустил малый производственный комплекс. Новую энерго шину с его помощью создать не получиться, но и ему работы хватит.Тот же пилотский ложемент придется печатать с нуля. От старого одни ошметки остались.
Проблема с шиной с наскока не решалась. Стальные пауки носились по складу во всех четырех плоскостях цокая опорными манипуляторами о металлические переборки, а я замер посреди отсека истуканом погрузившись в чертежи и схемы крейсера, выведенные нейросетью на сетчатку глаз. Спустя пять минут я смог найти то, что искал. Более или менее подходящая шина использовалась в схеме энергопитания малых маневровых двигателей нижней полусферы. Осталось дело за малым, извлечь ее из этой самой схемы.
Перехватив управление над одним из универсальных технических сервов и взяв его на прямой поводок, вышел со склада и углубился в технические тоннели. Отвлекать от работы весь комплекс не хотелось, а без корабельной сети радиус прямого контроля сильно ограничен. Пришлось по ползать по таким местам, где нахождение экипажа конструкторами не предусматривалось в принципе. Благо к моей броне грязь и пыль в принципе не липнет, а то представляю как бы выглядел после вояжа по техническим колодцам и вентиляционным шахтам.
Спустя полчаса я вернулся на склад в сопровождении серва нагруженного скаткой плоского многоканального кабеля варварски вырезанного из схемы энергопитания маневрового двигателя. Никаких угрызений совести, «Разящий с поверхности Эдема уже никогда не взлетит. Так пусть принесет клану последнюю пользу пока его не пожрали хищные джунгли этой странной планеты.
Ремонтные комплексы за время моего отсутствия поработали на славу. Признаться честно, я даже немного испугался, когда увидел, что они сотворили с грозной боевой машиной. Больше половины броне листов корпуса лежали на полу оголяя нежною электронную начинку шагающего танка. Задние опорные манипуляторы отсоединены от шарниров и полуразобраны, остальные лишились одной двух фаланг. На спине тарантула распахнут бронеколпак, скрывавший шестизарядную кассетную пусковую установку тактических ядерных ракет. Из шести шахт не пустыми оказались только две и сейчас один из сервов нежно извлекал одну из ракет. От подобного зрелища я встал как вкопанный. Мне резко захотелось оказаться как можно дальше от этого места. Мать да этой хреновине туева туча лет, ща как рванет и все, отбегался великий и ужасный император. Пять мать его килотонн это вам не хухры-мухры, бежать просто не имеет смысла.
Все обошлось. Серв извлек первый боеприпас вскрыл пару технических лючков, провел тест подключив кабель с универсальным разъемом и установил его на место. Туже процедуру он повторил со второй ракетой, потратив на все про все пару минут, килограмм моих нервов и пучок седых волос.
Восемь часов адского труда и долгожданный пробный тест систем тарантула. Опускаю свой зад в мягкое кресло пилотского ложемента и провожу пальцем по сенсору активации. Жутко примитивная система управления, я давно уже отвык от кнопок и сенсоров. Крышка кокпита с легким шуршанием опускается, отсекая меня от отсека с замершими у ячеек энергопитания сервами ремонтных комплексов, им тоже досталось. Падение «Разящего» и отсутствие связи с орбитой, скажем так, слегка нервировало. В голову лезли дурные мысли и самые жуткие версии происходящего и я начинал себя накручивать. Стараясь отвлечься от этих мыслей, гонял сервов в хвост и в гриву, максимально ускоряя процесс ремонта. Ведь на системы связи тарантула я возлагал определенные надежды. Передатчик шагающего танка слаб, но в определенных условиях возможно у него получиться достучаться до орбитальной крепости.
Вспыхнул экран, занимавший всю площадь крышки кокпита, побежали строки цифр отражая ход тестов и отклик систем машины. Спешка приводит к ошибкам. На финальной стадии, когда сервы комплексов уже начали навешивать пластины внешней брони, я попытался достучаться до боевого искина тарантула и уперся в зубодробительную систему защиты от несанкционированного доступа, неожиданно сложную для этого музейного экспоната. Пришлось повозиться с ее взломом не смотря на изученные до восьмого ранга базы по хакингу и программированию. Спустя час, потратив кучу нервов и вспомнив весь запас нецензурной лексики, я получил доступ. Каково же было мое разочарование, когда первый же тестовый прогон засыпал меня ошибками при запуске операционной системы. За столетия блуждания тарантула по черному рынку Содружества он не раз и не два подвергался взломам и перепрошивкам, как результат хаос данных и не совместимых программ в его памяти. Да и сам кристалл откровенный хлам если честно, скорость отклика как у земных ПК с Intel Core i5.
Проблему пришлось решать радикально. Отдал команду на извлечение искина ремонтного комплекса, подтверждая свои действия кодом административного доступа. Серв безжизненно замер, а на его спине раскрылся защитный кожух обнажив светящийся кристалл искина ремонтного комплекса.
Чистка электронных Авгиевых конюшен, вышелушивание крупиц исходных боевых программ для тарантула среди накопленного его мозгами за века программного дерьма отняло у меня еще несколько часов драгоценного времени, что словно золотой песок утекало сквозь пальцы. Интуиция стучала набатом, предупреждая о нависшей надомной грандиозной заднице и любое промедление бесило. Напряжение последних дней сказывалось и нервы стали совсем не к черту.
Тест систем завершился и передо мной развернулось изображение с камер внешнего наблюдения, усыпанное по периметру элементами боевого интерфейса. Индикатор емкости силового поля светилась приятным зеленным цветом и выдавал сто процентов. С боезапасом все сложнее. Если боекомплект скорострелок забит на сто процентов, металлические болванки штамповались производственным комплексом в широкой номенклатуре: бронебойные с сердечником из высокопрочного сплава, трассирующе-зажигательных и фугасных с начинкой из нестабильного диаминоазоксифуразана. Подобная взрывчатка была разработана еще в СССР, но из-за сложности производства она не получила широкого распространения, не смотря на впечатляющую мощность. Здесь же в Содружестве она использовалась повсеместно из-за относительной дешевизны производства.