— Откажет? — тупо повторила Шао Цинмэй. — Что?

— Ну, я ведь не знаю, как этот человек ко мне относится, — потупила взгляд старейшина Бай, — он может как принять мои чувства, так и отвергнуть. Это то, что я не могу изменить. Всё, что я могу — это быть смелой и идти вперёд, несмотря ни на что, — старейшина Бай снова подняла голову. — А насчёт того, зачем это всё. И правда. Сколько я себя помню, я тренировалась. Изо дня в день. Каждый день. У всех моих сестёр были нежные красивые руки, они не брались ни за какую работу, чтобы не испортить свою кожу. Но не я, — она потёрла свою ладонь. — На моих руках всегда были мозоли от бесконечных тренировок. Это не руки девушки, а руки воина. Я сама выбрала этот путь и ни дня в своей жизни не сожалела об этом. Я даосский заклинатель, бессмертный мастер меча. Мой путь сложнее многих. Я проживу дольше, чем любой смертный. Зачем я трачу столько сил вместо того, чтобы жить ни о чём не заботясь? Потому что я хранитель этого мира. И я, и вы, молодая госпожа Шао, мы все, каждый совершенствующийся приносит свою жизнь в жертву. Чтобы защищать этот мир. Защищать простых людей от чудовищ, которых им самим никогда не побороть. Мы тренируемся не чтобы разить преступников, а чтобы сражаться с настоящими монстрами. И если среди людей встречаются злые и жестокие, мы должны защищать даже их. Потому что мы, даосские заклинатели, служим людям. Это плата за наше бессмертие и нашу силу. А уж с преступниками пусть разбираются сами люди.

Старейшина Бай сложила свои руки на коленях и пристально посмотрела на Шао Цинмэй.

— Я могла бы убить их всех. Всех семерых. Оборвать человеческую жизнь очень легко. Но кто даёт право судить других? — она перевела взгляд на Да Шаня. — Я сказала, чтобы ты вернулся в повозку, но ты ослушался. Из-за этого погиб человек. Но что, если бы ты ошибся? Если бы принял неверное решение? Как бы ты исправил свою ошибку? Смог бы вернуть всё назад?

Шао Цинмэй покосилась на Да Шаня и заметила на его лице непривычную растерянность. Он потянулся и схватил за руку старейшину Бай. Шао Цинмэй вытянула шею, чтобы увидеть, что он написал.

«Вы злитесь на меня?»

Старейшина Бай какое-то время смотрела на свою руку, а потом покачала головой.

— Нет, я злюсь на себя. Я должна была тебя остановить. Моя вина.

Да Шань снова потянулся, но она убрала руку.

— Это моя вина, потому что я отвечаю за вас, — произнесла старейшина Бай. — Я старше, опытнее и сильнее. Моя задача — защищать вас обоих. Я должна была предвидеть и вмешаться. Потому это моя ошибка.

Да Шань как-то сразу весь поник. Его руки опустились, и больше он не пытался взять её руку.

— Старейшина Бай, — Шао Цинмэй уже отошла от своей истерики и готова была сгореть со стыда, осознав, что наговорила. — Вы ведь не могли знать…

— Но должна была, — нахмурилась старейшина Бай. — Впрочем, теперь это уже не важно. Что сделано, то сделано. В ближайшем городе мы остановимся и сообщим о случившемся властям. Пусть отправят кого-нибудь забрать тело и похоронят как подобает. Я надеюсь, что подобного больше не случится и вы будете меня слушаться.

— Старейшина Бай, — тихо сказала Шао Цинмэй. — А что вы собираетесь сказать? Ну, о том, что произошло.

Старейшина Бай подняла на неё тяжёлый взгляд.

— В отличие от нас, Да Шань простой смертный, а не заклинатель. И судить его будут по закону обычных людей. Как за убийство.

— Вы собираетесь об этом рассказать? — сердце Шао Цинмэй ухнуло куда-то вниз.

— Когда мы прибудем в город, говорить буду я, и вы, оба, — она строго перевела взгляд с одного на другого, — не должны вмешиваться.

— Что вы скажете? — прошептала Шао Цинмэй.

— Так как это моя вина, то и ответственность на мне.