— Тогда зачем они тебе, Ван Цзышэнь?

— Как ты верно сказала, их резиденции есть в каждом крупном городе. Они повсюду, а, значит, им известно всё, что происходит в Цзянху.

— Так ты покупаешь у них информацию в обмен на рис?

Ван Цзышэнь развёл руки и рассмеялся.

— Тяньцинь, теперь ты знаешь правду. Будешь ли ты презирать меня за это?

— Разумеется, нет, — покачала головой Бай Сюинь. — Этим рисом они кормят детей, которые иначе умерли бы от голода. Это хорошее дело.

— Но объяснить это другим будет сложно.

— Понимаю. Я никому не расскажу о том, что видела и слышала сегодня, можешь не сомневаться.

Ван Цзышэнь подошёл ближе и протянул руку, сжав ладонь Бай Сюинь в своей.

— Я знаю, Тяньцинь. Никогда в тебе не сомневался. Ты всегда понимала меня лучше других, именно поэтому я могу тебе доверять. Но я не читал «Записи девы Линь», а лишь слышал о содержании. Мы не можем основывать наши решения на домыслах. Храм Нефритового Будды сегодня прислал мне письмо — они открывают двери своей библиотеки для адептов других орденов. Таким образом они хотят доказать свою непричастность к последним событиям. Каждый орден вправе отправить к ним представителя для поиска информации о тёмных ритуалах. Я хочу, чтобы ты отправилась туда и всё тщательно изучила.

— Глава Ван, я не смею брать на себя такую ответственность, — нахмурилась Бай Сюинь. — В нашем ордене достаточно талантливых людей, которые справятся с этим лучше меня.

— Не принижай свои достоинства, Тяньцинь, — улыбнулся Ван Цзышэнь. — Ты прекрасно с этим справишься. И тебе я полностью доверяю. Пожалуйста, отправляйся на северо-запад в Храм Нефритового Будды и изучи их архивы.

— Это может занять некоторое время, — с сомнением произнесла Бай Сюинь.

— У тебя будет столько времени, сколько потребуется, не волнуйся об этом, — сжал её руку Ван Цзышэнь. — К тому же у тебя появится редкая возможность получить доступ к уникальным трактатам. Всё-таки библиотека Храма Нефритового Будды самая большая в Цзянху, так что ты сможешь изучить всё, что тебе интересно.

Предложение было слишком заманчивым, разумеется, Бай Сюинь не стала бы от такого отказываться. Попасть в самую обширную библиотеку и свободно читать всё, что захочешь — да такая возможность могла не появиться и за всю жизнь.

— В таком случае мне нужно собраться в дорогу и передать дела, — Бай Сюинь осторожно высвободила свою руку и поклонилась. — Глава Ван, я тебя оставлю.

Покинув павильон главы, Бай Сюинь медленно направилась к своему дому. Её голова гудела от полученной информации, словно рой пчёл. Ей нужно было время, чтобы успокоиться и всё обдумать. Очевидно, Ван Цзышэнь скрывал не только это от остальных. Но он был главой ордена и нёс ответственность за сотни людей. От его решений зависело будущее не только адептов Алого Феникса, но и всего мира совершенствующихся. Разумеется, у него могли быть секреты. Бай Сюинь никогда не сомневалась в нём — они были знакомы больше десяти лет, и Ван Цзышэнь всегда был очень ответственным и продумывал всё на несколько шагов вперёд. Слишком рано унаследовав пост главы ордена, ему пришлось много трудиться. Бай Сюинь лишь сожалела, что не может снять с него часть забот, но в то же время втайне чувствовала облегчение, понимая, насколько легка и приятна её собственная жизнь. Она бы точно не хотела оказаться на его месте и управлять огромным орденом.

Размышляя о прошедшем дне, она и не заметила, как дошла до своего дома. Толкнув дверь, Бай Сюинь разочарованно замерла — низкий столик был девственно пуст. Кто-то из учеников забрал несъеденную еду. Её карп-белка был безвозвратно утерян. Настроение сразу ухнуло куда-то вниз, а усталость навалилась на плечи. Понимание, что из-за всех этих забот, она не только лишилась еды, но что эта еда была приготовлена самим Да Шанем, и теперь его усилия пропали впустую, окончательно погрузило Бай Сюинь в пучину печали. А теперь ей ещё придётся покинуть орден, чтобы отправиться в дальний уголок страны читать древние трактаты. В другое время она была бы счастлива проникнуть в недра архива старейшего из буддийских храмов на континенте, но сейчас предвкушение от такой возможности было омрачено предстоящим расставанием. Эта поездка может занять месяцы, а когда она вернётся, Да Шань и молодая госпожа Шао уже покинут их гору.

Бай Сюинь опустилась на маленькую подушечку перед низким столиком, а потом уронила голову на руки и застонала. Какое-то время она просто сидела, не двигаясь и позволяя печали снедать её. Но благоприятное время для тоски закончилось, и Бай Сюинь подняла голову, а потом ударила себя по щекам, приводя в чувство. Окинув взглядом помещение, она со вздохом встала и начала неторопливо собирать вещи.